«По своим артиллерия бьет…». Слепые Боги войны

«Я с радостью встретил Февральский переворот, так как прямо ненавидел Николая II, его политику. Но к большевикам относился враждебно ввиду проведения ими в жизнь отрицания частной собственности и национализма, а также уничтожения класса, из которого я происходил. Как военный, я сразу возненавидел большевиков из-за проведения в армии принципов, противоречивших моим представлениям об армии (выборность начальников и др.). Октябрьский переворот в минометных частях прошел относительно мирно, за исключением ареста ком. 2 див. полк. Цветова. Я мало в чем изменил свое отношение к солдатам после переворота, и хотя был избран ими на должность нач. школы, но с удовольствием воспользовался своим правом быть освобожденным от военной службы и ушел в отставку в декабре 1917 г.».

К середине января 1918 года у России не было ни армии, ни военного производства. Ленин с гордостью докладывал делегатам экстренного съезда Советов: «Старая армия, армия казарменной муштровки, пытки над солдатами, отошла в прошлое. Она сдана на слом, и от нее не осталось камня на камне».

«Это было, и этого не стало», — с горечью констатировал А.И. Деникин.

23 января «вождь мировой революции», окрыленный успешным разгоном Учредительного собрания и ликвидацией «формальной демократии во имя революционной диктатуры», набросал проект постановления «О переводе военных заводов на хозяйственно-полезные работы», в котором требовал немедленно наладить производство железнодорожных материалов и других продуктов, «годных в обмен на хлеб», а «военные заказы все прекратить».

По этой причине, когда «империалистический хищник» на переговорах в Брест-Литовске в придачу к мирному договору предъявил грабительские территориальные и материальные требования, а затем подкрепил свои притязания общим наступлением на фронте от Рижского залива до устья Дуная, советской делегации пришлось 3 марта 1918 года подписать «безоговорочную капитуляцию» или, согласно ленинскому определению, «похабный мир».

Германская угроза побудила многих офицеров, невзирая на «противоречащие принципы», пойти на сотрудничество с большевиками, иные видели в них единственную силу, способную удержать империю от анархии и полного распада. С другой стороны, безуспешные попытки строительства Красной Армии, предпринятые «товарищами» в январе — феврале, доказали, что без привлечения военных специалистов в этом деле не обойтись. Все старорежимные кадры военного ведомства, за исключением самых одиозных и «контрреволюционных» фигур, вопреки законам классовой борьбы, решено было вернуть на свои места, разумеется, под бдительным присмотром комиссаров. Например, выдающегося администратора, уже дважды отсидевшего в тюрьме при новой власти, генерала А.А. Маниковского, до революции возглавлявшего Главное артиллерийское управление и организовавшего полноценное боевое снабжение русской армии. Сохранился в целом, хотя и вдвое сократившись по численности, аппарат ГАУ. Во главе Инспекции артиллерии был поставлен бывший начальник ТАОН генерал-лейтенант Ю.М. Шейдеман. Артиллерийский комитет возглавил ученый и конструктор лафетов генерал-майор А.И. Маркевич, военно-химическую службу (9-й отдел Арткома) — полковник А.А. Дзержкович, профессиональный инженер-артиллерист. Почти в полном составе под руководством генерал-лейтенанта С.Г. Петровича продолжала работать Михайловская артиллерийская академия, что, впрочем, не помешало питерским чекистам посадить профессора в тюрьму, а его квартиру очистить от столового серебра и других буржуазных излишеств.

Однако вслед за лозунгами «Грудью на защиту Петрограда», приказами «Защищать каждую позицию до последней капли крови», ленинскими призывами к «великой отечественной войне» и к расстрелам «сопротивляющихся» в первой декаде марта 1918 года последовали тайное бегство советского правительства в Москву, истерическое постановление Совнаркома о вывозе из столицы или подготовке «к единовременному взрыву всех запасов» и приказ об эвакуации военных заводов Петроградского района на восток, на линию Волги. В этой обстановке сотрудники артиллерийского ведомства сосредоточились на задачах учета и сохранения брошенного вооружения, вывозе имущества во внутренние районы страны в условиях общей дезорганизации и нарастающего хаоса на транспорте.