«По своим артиллерия бьет…». Слепые Боги войны

В целом «наши специалисты» эффективность японской артиллерии оценивали невысоко, политработников она доводила до истерики: «Вы работаете на японцев. Почему безнаказанно стреляет японская артиллерия и почему до сих пор не уничтожена?» Советская артиллерия произвела более 70 тысяч выстрелов, истребители и штурмовики, обладая абсолютным господством в воздухе, охотились за японскими пушками персонально, однако уничтожить «самурайские» батареи или хотя бы надежно их подавить не удавалось: «В течение 10 августа японские войска вели артиллерийский обстрел высот с сопредельной территории». Они вот какую «новинку» придумали — они меняли позиции! Об этом вполне серьезно пишет маршал Н.Н. Воронов:

«Я спросил Василия Константиновича:

— Что нового было обнаружено в действиях японской артиллерии?

Он ответил, что противник прибег к новинке: стрельбой отдельными орудиями вводил в заблуждение наших командиров, и потому мы посчитали, что у него больше артиллерии, чем было на самом деле.

Я взял со стола командующего наш новый Боевой устав артиллерии и прочел статьи, в которых говорилось о действиях кочующих орудий. Это оказалось для него не меньшей новостью».

Штерн, кстати, упоминает такую особенность театра, как отсутствие всяких средств маскировки: «Ни леса и даже маленького кустарничка не было. Если бы действовала авиация противника, мы могли бы иметь большие потери». Но японцы свои орудия все-таки умудрялись прятать, и большие потери мы все равно имели. Собственная артиллерия, согласно оценке комкора, «работала посредственно» — это фактически в полигонных условиях, без смены позиций, без противодействия противника. Среди основных недостатков отмечались неподготовленность штабов, полное отсутствие взаимодействия с пехотой, авиацией и танками, неумение использовать артиллерийские инструментальные средства, осуществлять маневр колесами, да и огнем тоже, пользоваться иными средствами связи, кроме телефона. Командиры батарей и личный состав, оно и понятно, «лучше справлялись с огневой работой», когда наблюдали цель визуально, и хуже, если приходилось вести стрельбу по невидимому объекту. Последнее требовало некоторых познаний в геометрии, что трудно совмещалось с «математической немощью». Со своей стороны пехотные командиры, ввязавшись в бой, об артиллерии забывали, не умели правильно ее использовать, не были обучены давать целеуказания.

К 10 августа на «Хасанском фронте» сложилась патовая ситуация. Ну, «не летели наземь самураи», а ведь еще тремя днями раньше было отрапортовано, что «наша территория очищена от останков японских войск и все пограничные пункты прочно заняты Красной Армией». В ночь на 11 августа Штерн, планируя еще одну генеральную атаку, подтянул к передовой 8000 человек пополнения и потребовал подвезти 5000 винтовок и 40 пулеметов. Однако утром из Москвы пришел приказ о перемирии. В 12 часов военные действия были прекращены.

Кроме неоправданно больших потерь в личном составе, советская сторона потеряла 72 танка, 32 орудия и огромное количество стрелкового вооружения — 1939 винтовок, 756 пистолетов и револьверов, 132 пулемета. Что выглядит довольно необычно для наступавшей стороны и может быть объяснено только полным отсутствием системы материального учета. Оружие и массу другого имущества, вплоть до тракторов, просто «потеряли».