«По своим артиллерия бьет…». Слепые Боги войны

В 1926–1930 гг. «Рейнметалл» создал для будущей массовой германской армии 2-см и 3,7-см зенитные автоматы, 3,7-см противотанковую и 7,5-см зенитную пушки, 7,5-см легкое и 15-см тяжелое пехотные орудия, 10,5-см легкую гаубицу. Специалисты Круппа за тот же период спроектировали 8,8-см зенитку, 15-см тяжелую гаубицу, 21-см мортиру. «Здоровая конкуренция» между двумя корпорациями вполне устраивала представителей Управления вооружений, позволяя им отбирать и объединять лучшие технические решения. К примеру, 10,5-см тяжелая пушка К.18 с завидной дальнобойностью 19 000 м появилась на свет в результате наложения рейнметалловского ствола на крупповский лафет.

Таким образом, был разработан целый диапазон современных артиллерийских орудий, массовое производство которых можно было развернуть сразу же с момента принятия решения о перевооружении. Недаром позднее в своих записках Густав Крупп с гордостью отмечал, что «наиболее важные из орудий, которые использовались в 1919–1941 годах, были уже полностью разработаны в 1933 году». «После того как Адольф Гитлер был облечен властью, я имел честь доложить фюреру, что фирма «Крупп» готова почти безотлагательно начать перевооружение немецкого народа почти без каких-либо пробелов в опыте».

В общем, у немцев имелось что предложить советским «друзьям», которым приспичило вооружаться.

«Коммунизацию» и «орабочивание» управленческого аппарата большевики последовательно проводили в жизнь с момента захвата власти. И вполне успешно. Настолько, что к 1925 году страна «потеряла в разных секторах экономики от 70 до 90 % наиболее квалифицированных кадров». Тем не менее в «оборонке» концентрация дореволюционных инженерно-технических интеллигентов с сомнительным социальным происхождением оставалась неприлично высокой. Только в аппарате ГУВП окопалось 227 бывших дворян (35 %), «12 бывших генералов, 29 штаб-офицеров и 40 старших офицеров».

Они не занимали руководящих постов. В руководящие кресла были посажены партийные выдвиженцы, герои братоубийственной войны, новые хозяева жизни, только и умевшие, что стучать кулаком по столу, клеймить мировой империализм и рапортовать о достижениях, а большего от них и не требовалось. Бывшие генералы и полковники инженерных и артиллерийских войск старой армии, старорежимные профессора и приват-доценты, вновь поставившие на ноги разрушенную промышленность, ходили у этих орденоносцев с именными наганами и маузерами в заместителях и помощниках, преподавали в высших учебных заведениях, безуспешно стараясь втолковать буйной «камсе» двадцатых годов разницу между синусом и косинусом. Именно их, «касту старых специалистов царской России», непорочное партийное руководство назначило виновными за «внезапно открывшиеся» провалы в хозяйственной и военной политике.

Первым шагом в этом направлении стало «усовершенствование» законодательной базы. Промышленный саботаж и причинение ущерба государственному и общественному имуществу, совершенные в контрреволюционных целях, пунктами 7 и 9 ст.58 УК РСФСР приравнивались к вооруженному восстанию и попытке захвата власти и влекли за собой наказание в виде «высшей меры социальной защиты» с конфискацией имущества, «с допущением при смягчающих обстоятельствах понижения до лишения свободы на срок не ниже трех лет». В период «военной тревоги» Президиум ЦИК СССР секретным постановлением от 4 апреля 1927 года приравнял к государственным преступлениям «небрежность как должностных, так и всех прочих лиц, в результате халатности которых имелись разрушения, взрывы, пожары и прочие вредительские акты», что позволяло толковать 58-ю статью широко и вольно. ОГПУ предоставлялось право внесудебного рассмотрения дел по указанным преступлениям. А в январе 1928 года Верховный суд СССР разъяснил, что и доказывать контрреволюционный умысел нет надобности, коль речь идет о вредительстве и «политическом бандитизме».

23 июня 1927 года И.В. Сталин телеграммой направил председателю ОГПУ В.Р. Менжинскому указание вплотную заняться поисками «шпионов», предпочтительно английских, и особливо в военных кругах: