По своим следам

Ну а что? Погода хорошая, дорожки от снега расчищены. Народу мало. То что нужно. Парк Березовая роща, Щукинский, или на Динамо ближе. Но там сейчас полно народу.

В машине мы с ним говорили о перспективах городского трафика. И развитии московской дорожной сети. То есть ни о чем. Он тоже не хочет, чтоб его голос оказался на качественной записи.

Когда я запарковал машину на троллейбусном круге в СерБору, то понял, что дело плохо. Сзади меня заперла машина Кручины. Поодаль стояли две черные Волги. На тропинке, ведущей к Глубокому озеру топтался мужик, одного взгляда на которого было достаточно, чтоб понять — охрана. Мы вылезли из машины и не торопясь пошли по тропинке, в сопровождении охранника. Перешли по мостику через незамерзающую протоку. Потом еще мостик. На нем стоял и кормил уток батоном за тринадцать копеек еще один охранник. На островке мы приняли влево. Под вековой сосной стоял походный столик и два складных кресла. На столике стоял термос и бутылка армянского коньяка пять звездочек. Курчина не торопясь уселся и кивнул мне на второе кресло. Я сел и огляделся.

— Слушай, а дело то к весне? Не находишь? — Кручина достал из кармана лесной орех и положил на открытую ладонь, лежащую на столе. Секунд через тридцать по сосне спустилась белка. Еще с минуту оглядывалась, сверкая бусинками глаз, потом решилась, в два скачка запрыгнула на стол. Схватила орех и мгновенно исчезла. Светило полуденное солнце. Погода и вправду намекала на скорую весну.

— Меня так просто просчитать? — все мы мним себя уникальными и непредсказуемыми. Но столкнувшись с серьезными людьми, часто испытываем острое унижение. Как я сейчас. Сидящий напротив мужик видит меня насквозь.

— Не очень сложно. Да и сам подумай. Куда ты меня мог позвать?

Я хмыкнул. Хотелось как ни будь нахамить, но это то уж точно были бы комплексы. И я не стал его радовать. А достал сигарету и с вопросом на него уставился.

Тут к нам подошел водитель Кручины, с сумкой, быстро и профессионально накрыл стол. Не успел я оглянуться, как на столе стояло блюдо с бутерами, блюдо с фруктами, два бокала для коньяка, и две чашки для кофе. У моей левой руки лежала салфетка. В торце стола появился радиоприемник, включенный на Европу плюс, повернутый в сторону леса. Однако! Сам водитель как то незаметно исчез.

— Выпьешь? — спросил Кручина.

— Рановато, да и за рулем я. — он пожал плечами, налил себе в бокал, и стал греть его ладонью, гоняя маслянистую жидкость по дну. Потом поднял на меня взгляд, и я подобрался.

— Итак. Андрей Владимирович Петров. Родился второго июня шестьдесят четвертого года. Хорошая успеваемость в школе. Занятия дзю-до, первый разряд, чемпион области среди юношей среднего школьного возраста в своем весе. Поступил в институт в Москве. После первого курса призван в армию. Служил в разведвзводе армейской Группы Регламента Смоленской армии РВСН. После армии вернулся на второй курс. В июне закончил Институт Управления с приличными оценками. Устроиться на двадцать второй атокомбинат не получилось. Не растерялся, и вдвоем с другом, в Июле, открыл кооператив. Несмотря на высокие доходы, согласился участвовать в поставках нефтепродуктов под эгидой Калининской Нефтебазы. Специально для этого открыл еще один кооператив.

Он наконец отпил коньяк. Покатал во рту, кивнул и проглотил.

— По результатам реализации опциона у Акопова на счету в банке ИндоСуэц, в Швейцарии, три с половиной миллиона долларов. У тебя с Постниковым по два с половиной миллиона в Валаритс банке, Лихтенштейн. У Зотова, Ухтомского по миллиону, в Пост банке. И по пол миллиона у Аристова и Карченкова, в Креди Свис, Берн. Очень неплохо за пол-года! С учетом того, что вы показали еще и рублевую прибыль в семьсот тысяч.

Сижу, курю. Поискал глазами, куда выкинуть окурок. Из за спины появился водитель Кручины, поставил на стол пепельницу, и положил перед Кручиной кисет.

— Министерство объявило о проведении новых торгов по опционам, вы участвуете?

Кивнул и достал еще одну сигарету. Не очень понятно, зачем он показывает свою осведомленность. Ну, то есть ясно, что демонстрируется немыслимая крутизна в плане добычи информации. Имена клиентов швейцарских банков, до нулевых — высшая тайна, охраняемая всей мощью мировой финансовой системы. Это потом американцы уберут конкурентов, заставив раскрыть эти имена. А сейчас я даже не знаю, что нужно сделать, чтоб это узнать. Если только… не быть совладельцем этих банков, к примеру.

— Как думаешь, Андрей Петров, что будет, если это все узнают, ну, хоть в КГБ?

Я пожал плечами. Но он смотрел и ждал ответа.

— Как узнают, там и посмотрим. Какой смысл сейчас обсуждать? Вы всерьез намерены с ними поделиться знанием?

— Я думаю, этого хватит, чтоб они вцепились в тебя мертвой хваткой.