По темной стороне (СИ)

И с таким воодушевлением он описывал мою кончину, необходимую для блага их Излома, в таких красках и подробностях, что мне стадо не по себе. Настолько сильно не по себе, что это почувствовали даже Делмар с Раяром. Последний даже не поленился податься вперед, чтобы зачем-то потрогать мои волосы. Жест вышел неловким и смущающим, но меня странным образом успокоил. Хотя я была почти уверена, что это он придумал из какой-то книги позаимствовать. Не прошло бесследно чтение любовных романов, ой не прошло.

— Достаточно, — Раяр оборвал веселые рассуждения светлого хмыря о моей бесславной кончине, за что я была ему очень сильно благодарна.

Мне, как барышне нервной и впечатлительной, не хотелось и дальше слушать о моем умерщвлении. Да, у меня была убогая фантазия, но даже она легко рисовала те кровавые картины, которые так талантливо описывал храмовник.

— Мы не можем рисковать безопасностью Излома! — вдохновленный, я бы даже сказала — распаленный мужик даже вперед шагнул, на мгновение забывшись.

— Вы не можете, — легко согласился Раяр, — я могу.

— Она должна умереть! — упрямо настаивал на своем храмовник, и его голос, подхваченный эхом, очень раздражающе разносился по гулкому залу. — Если бы вы уничтожили сосуд еще во время ритуала…

— Если бы вы лучше следили за своими жрицами, — перебил его Раяр, мрачно прищурившись, — мне не пришлось бы прерывать ритуал. Его просто не смогли бы провести.

— Сосуд…

— Вообще-то, меня зовут Яна.

Не выдержала, да. Виновата. Но сил уже просто не было слушать, как меня сосудом называют. Я же не глиняная кубышка, я человек.

Обычный, очень эмоциональный, чертовски вкусненький человек.

— Сосуд, — с нажимом произнес он, глядя прямо на меня, — должен быть уничтожен. Мы не можем допустить пробуждение Рассах.

— Я вас услышал, — произнес Раяр, как мне показалось, угрожающе. И показалось не только мне. Храмовник быстро заморгал, отступил на шаг и невольно обернулся на женщину, тихую и молчаливую, продолжавшую стоять за спинами балахонников.

Справившись с оторопью, мужик опасливо спросил:

— Ваше решение?

Нет, я, конечно, верила, что Раяр меня не убьет. Он же с самого начала знал, зачем меня притащили в их увечный мир, чем я здесь являюсь и для чего нужна. Знал и до сих пор не убил.

Но страшно все равно стало…

— Никто не причинит вред моей человечке. Вам придется довериться мне, — уверенно постановил он, заставив мое сердце сжаться от почти болезненного ликования.

Делмар вздрогнул и невольно подался ко мне, и в зрачках его загорелся красный огонь, Раяр же был куда как сдержаннее и только сипло втянул воздух сквозь сжатые зубы, крепко сжав пальцами подлокотники трона. Я была почти уверена, что услышала хруст крошащегося камня.

Как-то странно темные реагировали на мои эмоции.

— Если вам очень сложно доверить судьбу Излома темному, — хрипло, но с отчетливой издевкой в голосе проговорил Делмар, с трудом оторвав от меня взгляд, — вы всегда можете помолиться пресветлой. Вас же это… успокаивает.

Храмовника всего перекосило от едва сдерживаемых эмоций.

— Она опасна, — дрогнувшим от гнева голосом, повторил он, приласкав меня страстным взглядом. В мечтах мужика я уже валялась у его ног с развороченной грудной клеткой, вся с ног до головы освященная и готовая к сожжению.

А я сидела себе тихонько и боялась даже предположить, что случиться с такими впечатлительными темными, если в один ужасный день у мне и правда получится полюбить Раяра.

И если Делмар, просто отвыкший от человеческих чувств, еще, возможно, как-то справится, то вот у моего кошмара вполне может поехать крыша. От такого-то счастья.

— Ее никто не тронет, — Раяр был ну очень убедителен и непреклонен, и это при том, что он еще не отошел от моих неожиданных эмоций.

Вот рожа у него была странная, слишком сосредоточенная, что ли, а голос уверенный и крепкий. То есть, если на него смотреть, то прямо чувствуешь, что что-то не так, а если просто слушать, так вроде и нормально все.

Но меня сейчас даже эта его напряженная физиономия умиляла до такой степени, что мое умиление даже можно было почувствовать. И хейзары чувствовали. Бедный-бедный Раяр.

Кажется, сейчас он готов был меня убить, у него это желание прямо в глазах читалось, и мне бы стоило чуть притушить свое умиление… Но «Ее никто не тронет». Эти его слова просто не давали мне успокоиться.

— Вы не оставляете нам выбора, — скорбно вздохнул храмовник, — Итала.

— Чего? — мне не понравился его тон, его слова и то, с какой отчаянной покорностью женщина вышла вперед, рванув на груди завязки платья.

Раяр чуть заторможено приподнялся на своем троне, когда женщина обнажила грудь и живот, демонстрируя нам странный рисунок, состоящий из символов мертвого языка. Закручиваясь спиралью, они начинались от солнечного сплетения и полностью оплетали излишне худое белое тело.

Рисунок этот чем-то очень напоминал те каракули, что на мне вырисовывали сектанты. Вот только давно зажившая спираль на моем животе начиналась от пупка и была входом. Почти открытой дверью для Рассах. А то, что было изображено на этой женщине, являлось выходом…