По тропам Срединной Азии

Нам повстречалось несколько семей китайских солдат, направлявшихся в Яркенд. Мужчины шли пешком с огромными тюками за спиной, женщины и дети ехали на маленьких осликах.

Перед Зава Курганом мы увидели зеленые островки пастбищ и участков возделанной земли. А среди барханов над нами неожиданно появилась стая голубей, летящих на восток. Двухмильный переход привел нас к мазару, к месту поклонения на хотанской дороге, известному как Каптар-мазар, или «Голубиный храм». В деревянных домиках во дворе гнездятся тысячи голубей. По преданию, все они произошли от пары птиц, чудесным образом появившихся из сердца имама Шахид Падшаха, погибшего здесь во время битвы. Говорят, что эти голуби сопровождают заблудившихся в пустыне путешественников. За голубями присматривал старик, у которого мы купили несколько фунтов зерна для птиц. Этот благочестивый акт совершается всеми путниками на хотанском пути.

Зава Курган – самое западное поселение в хотанском оазисе. Мы расположились в небольшом саду около постоялого двора, и здесь у нас случилось несчастье – мы потеряли преданного пса Амдонга. Пес не вынес жары пустыни, один из ладакцев принес его в лагерь бездыханным.

14 октября. Дорога из Завы в Хотан проходит по возделанной земле. Повсюду – деревни, фермы и мазары. Мы миновали несколько базаров с китайскими воротами, на которых красовались надписи, восхваляющие деятельность прежних властей Хотана. К городу вела тополиная аллея. При въезде в ворота китайского город, или Хань-чена, нас окружила крикливая толпа китайских солдат и торговцев, бегущих за нашими лошадьми. Повсюду можно было видеть солдат с красными и желтыми погонами, особенно много околачивалось их на базарах. Говорили, что Ма таджэнь – большой поклонник военного искусства.

Нас встретил мелкий чиновник из губернаторского яменя и провел экспедицию в сад с китайскими павильонами, когда-то принадлежавший разбогатевшему за счет «трудов праведных» члену городского магистрата. Сад был маленький и пыльный, к тому же находился в самом центре скверно пахнущего китайского города. Мы выразили желание расположиться где-нибудь в другом месте, и нас тут же перевели в ухоженный сад Бадруддин-хана – афганского аксакала индийских торговцев и старого друга и помощника сэра Аурела Стейна. Пожилой аксакал предложил нам чай, и мы приятно провели время в кругу его многочисленного семейства, слушая рассказы о древностях Хотана и о новых раскопках в его окрестностях. В доме Бадруддин-хана имелась небольшая коллекция антиквариата, и он пообещал нам при случае показать ее.

Экспедиция расположилась в саду, но плотная толпа, состоящая из трехсот китайцев и тюрков, мешала ставить палатки Всем хотелось посмотреть на нашего огромного пса Тумбала. Чтобы пес остался живым во время перехода по знойной пустыне, мы посадили его в повозку и привязали на цепь. Четверо ладакцев доставили Тумбала в город. Появление черного пса привело хотанский базар в смятение: женщины начали кричать, магазины позакрывались, все были уверены, что иностранцы привезли с собой большого черного медведя. Губернатор Хотана даже прислал к нам своего личного секретаря с визитной карточкой, чтобы навести справки. Огромная толпа наседала на нас со всех сторон, поэтому наши вьючные лошади и погонщики никак не могли пробиться за ограждение. Успокоив секретаря, я отправил гонца к коменданту хотанского гарнизона с просьбой прислать двух или трех солдат, чтобы освободить сад от толпы. Вскоре появились солдаты, вооруженные винтовками системы Маузера старого образца, но все их старания оказались тщетными. Толпа увеличилась вдвое; потребовалось подкрепление, которое с трудом проникло в сад через узкие ворота. Нашему молодому ладакскому караван-баши вдруг пришла в голову великолепная мысль, и он громко крикнул: «Собака сорвалась с цепи!» Эти слова произвели магическое действие. Люди в панике бросились врассыпную, и через несколько мгновений исчезли все, даже личный секретарь хотанского губернатора, хотя нам хотелось, чтобы он остался. Мы пытались удержать солдат, но и они улетучились вместе с толпой, бросив винтовки у ворот сада.

Чтобы предотвратить повторное вторжение, пришлось поставить у ворот двух ладакцев. Наша первая ночь в Хотане была не из приятных. Липкий воздух и запахи, наполнявшие город, доставляли много неудобств.

III. Хотан

Трудно было поверить, что мы находимся в Хотане – древнем царстве нефрита и одном из самых цветущих оазисов китайской провинции Синьцзян. Современный город с крытыми базарами и пыльными улочками скрывал облик древнего Хотана, бывшего когда-то очагом буддийского учения и крупнейшим средоточием торговли Центральной Азии.

Штаб-квартира экспедиции в Хотане

В древних китайских анналах город известен под именем Юйтьена; местное название его Кустана, или в китайской транскрипции – Чьиу-са-тан-на (а в другой транскрипции – Чьиу-тан).