По тропам Срединной Азии

Спускаясь к реке Хапчига-улан-мурен, мы заметили на противоположном берегу что-то белое у подножья холма. На расстоянии это напоминало тибетскую палатку, используемую чиновниками и богатыми торговцами. Мы решили послать туда разведку. Река Хапчига-улан-мурен имела ширину около половины мили. В начале лета переправа через нее была достаточно трудной из-за вязкого илистого дна и плывунов по берегам. Северный берег был печаным и возвышался футов на шестьдесят. В это время года река мелела и текла в нескольких узких руслах, разделенных болотистыми островами. Белое пятно на противоположном берегу оказалось огромным гейзером с кратером из отложений высотой около тридцати футов. Отверстие кратера было треугольным. Мы расположились лагерем у подножия северных отрогов Дунгбудра. Во время дневного перехода нам пришлось оставить двух животных — лошадь и грузового мула.

22 сентября продолжили подъем к горам Дунгбудра. Тропа вела через ущелье, заваленное во многих местах камнями и осколками окружающих гор. К юго-востоку пересекли высокий травянистый хребет с очень грязными склонами. Хорошо заметная тропа проходила через горную долину, покрытую сотнями норок, сделанных полевыми мышами. Мы попытались пересечь крутой перевал, расположенный в пяти милях к востоку от Дунгбудра-кётёл, находящийся на караванном пути в Лхасу. Он сокращал маршрут в Дричу на один день, но оказался непроходимым для верблюдов. Мы были вынуждены повернуть на юго-запад и вернуться на прежнее направление, чтобы достичь узкого ущелья, ведущего к перевалу Дунгбудра-кётёл. Лагерь расположили на берегу маленького горного потока, названного монгольскими проводниками Буре-йин-гол. В течение дня мы видели необычное количество диких животных: бурых медведей, диких яков, куланов и тибетских газелей.

На следующий день выступили рано, чтобы проделать максимально возможный путь. Вдоль тропы мы находили следы от костров. Тибетские заставы, кажется, переместились дальше к югу. Дунгбудра-кётёл был высотой около 15700 футов и не представлял никаких трудностей. Спуск был довольно крут и шел по узкому горному ущелью, заваленному огромными камнями. Через некоторое расстояние тропа повернула к Буре-йин-голу, и тогда появилась широкая долина, которая отделяла главный хребет массива Дунгбудра от скалистой цепи Цаган Кхада, расположенной к югу от основного массива. Ландшафт был очень красив и весьма отличался от монотонной холмистой местности вокруг Кокошили. Острые скалистые пики поднимались повсюду и доминировали над долиной. Тропа проходила между двумя колоссальными скалами, напоминающими огромные ворота, ведущие в запретный Тибет. Почва была топкой и скользкой, и мы вынуждены были держаться ближе к скалам, чтобы преодолеть ненадежное место.

День, который был прекрасен с утра, внезапно стал унылым и облачным, и ворота в Тибет приветствовали нас градом и резким юго-западным ветром. Мы спустились в горную долину и разбили лагерь на площадке у подножья, покрытой кострищами, что свидетельствовало о частых остановках караванов на этом месте. К югу возвышались снежные массивы гор Тангла, а с севера высилась скалистая стена Цаган Кхада.

24 сентября мы продолжили путь в западном направлении. Вскоре тропа вышла на обширную снежную равнину. К югу возвышался могущественный Тангла — масса вечных снегов, один из самых высоких и наиболее важных горных массивов Тибета. К востоку находились многочисленные соляные озера, которые дали равнине монгольское название Олун-нор, или «Много Озер». Тибетское название — Санг-джья джья-лам — дано из-за схождения двух важных караванных путей Тибета: пути из Цайдама, которым мы пришли, и торгового пути из Синина. После двухчасового перехода через равнину мы заметили черную палатку у подножья холмов, протянувшихся на юг равнины. Мы сразу же послали туда разведку, которая скоро возвратилась с сообщением, что это была застава тибетской милиции. Мы увидели всадника, отъезжающего от палатки и во весь опор поскакавшего к юго-западу. Скоро группа милиционеров с их начальником приблизилась к каравану, и начальник предложил нам остановиться на день и попросил наши паспорта. Мы показали их ему. После длительной проверки начальник нашел их в порядке и обещал сразу же послать сообщение своему начальству, находящемуся с отрядом милиции на сининском пути. Он также сказал, что отправит посыльных в Нагчу с сообщением о нашем прибытии.