По тропам Срединной Азии

19 февраля пришел долгожданный ответ от генерал-губернатора. Его превосходительство выразил искреннее желание познакомиться с нами лично и сердечно приглашал к себе в столицу. Однако о каких-либо возможностях продолжения художественной и научной работы экспедиции даже не упоминалось. Несмотря на все наши усилия, караван сформировать не удалось из-за нехватки вьючных лошадей. Оставалось нанять несколько китайских двухколесных повозок, в которые впрягают четырех лошадей, — трех в ряд и одну впереди, что обычно требует большого количества животных. Путь от Кашгара до Урумчи такая колесница одолевает примерно за семьдесят четыре дня, преодолевая в день от восемнадцати до двадцати миль. Кашгарцы взялись доставить наши грузы в Кучу, а там мы должны были нанять повозки до Урумчи. Кроме того, следовало обменять индийские рупии на урумчинские ланы, или лианги, курс которых составлял одну треть кашгарских cap, так как в оазисах, или пей-лу, на северном пути имеют хождение только урумчинские ланы. При обмене надо следить, чтобы вам не подсунули фальшивок. Иногда деньги так потрепаны, что местные менялы наклеивают на них кусочки от новых купюр, невзирая на номера серий.

После Кашгара пришлось оставить Цая, который не бросал курить опиум и так ослаб, что едва держался на ногах. Мы дали переводчику денег на оплату повозки, если он решит вернуться в свою родную китайскую провинцию Сычуань, и распрощались с ним. Оставлять его в экспедиции не имело смысла, т к он постоянно ссорился со всеми и не мог держать себя в руках. Нам удалось нанять десять вьючных пони, принадлежавших двум ладакцам, для доставки лагерного снаряжения из Кашгара в Карашар — крупный центр по продаже лошадей, где мы надеялись нанять новых караванных лошадей или мулов. Персонал экспедиции теперь состоял из представителей различных национальностей: одного оренбургского казака, одного монгола, одного балта, одного китайца, четырех ладакцев и трех тюрок, один из которых оказался исключительно добросовестным работником и сопровождал экспедицию до границ Сибири.

26 февраля вся европейская колония Кашгара собралась на проводы экспедиции. Наши повозки уже отбыли ранним утром, охраняемые тремя вооруженными всадниками из местного гарнизона, которые сопровождали нас до следующего военного городка — Файзабада.

V ВЕЛИКИЙ СЕВЕРНЫЙ ПУТЬ В УРУМЧИ

Великий северный путь в Синьцзян часто описывался путешественниками. В два легких перехода мы достигли Файзабада — маленького городка с китайским управлением и небольшим военным гарнизоном. Путь был однообразен: повсюду песок, покрытый соляной коркой, песчаные дюны, заросли, кое-где ивовые рощи и пыльные грязные деревушки. Файзабад — последнее крупное поселение Кашгарского оазиса, дальше простираются пески.

Расстояние от Файзабада до Марал-баши мы покрыли в четыре перехода. Путь пролегал через песчаную местность, местами покрытую зарослями, изобилующими дичью. Должно быть, в прошлом здесь шумели леса, а теперь заросли отступают к северу, медленно вытесняемые песками. Продвижению мешали многочисленные сухие пни и корни деревьев, полностью засыпанные песком. О них все время спотыкались лошади, а одна из наших повозок со снаряжением экспедиции едва не перевернулась, налетев с ходу на огромный ствол дерева, занесенный песком. В это время года часть Китайского Туркестана абсолютно пустынна, а высохшие стволы деревьев только усиливали впечатление полной заброшенности. Встречавшиеся на пути грязные деревушки и множество развалившихся лачуг ясно указывали на сокращение сельского населения.

3 марта мы вошли в большой оазис Марал-баши, связанный двумя важными путями с Кашгаром и Яркендом. Сам оазис небольшой, но хорошо орошается, имеет огромные запасы грунтовых вод и несколько озер. С юга к нему подходит Яркенд дарья, а на северо-западе и севере поднимаются невысокие скалистые горные хребты — южные отроги внешнего Тянь Шаня. Наши караванщики хотели задержаться в Марал-баши на сутки, но мы убедили их продолжить переход, а здесь лишь переночевали.

Следующая остановка была в Ак-тумшуке, или просто в Тумшуке. Покинув зеленую зону Марал-баши и Чарбаг-базара, маленькой деревушки в пятнадцати милях к северо-востоку от Марал-баши, мы вышли на широкую песчаную равнину, покрытую кустарником. Этот отрезок пути оказался довольно длинным, примерно в тридцать миль, и в деревню Тумшук мы пришли около одиннадцати часов вечера. Неподалеку от деревни находится китайская надпись, относящаяся ко времени покорения нового доминиона в 1877 г. На севере и юго-востоке Тумшука находятся развалины древних памятников, представляющие интерес. Раскопки в этом древнем районе производил известный французский востоковед профессор Поль Пелльо во время своей экспедиции в 1906–1908 гг.