По тропам Срединной Азии

То там, то здесь слышится одновременное звучание цимбал, заглушаемое дробью барабанов. По пыльной дороге раздается топот многотысячной толпы. За образом того, кто воплощает надежды буддийской Монголии, следуют величественные настоятели монастырей в головных уборах лам и пурпурных мантиях, молодые гецулы, или послушники в поношенных одеждах, чиновники и простолюдины. Некоторые из случайных прохожих падают ниц прямо в пыль перед проносимыми священными фигурами, другие бормочут молитвы и расталкивают соседей, чтобы оказаться поближе к ним. Это грандиозное шествие, проходящее в стране воплощающихся лам, многоликая толпа в ярких фантастических одеждах, служители духовенства, пурпурные одеяния которых резко контрастируют с мрачной униформой цвета хаки монгольских кавалеристов, охраняющих процессию, являются символами старой и новой Монголии.

VIII ПОДГОТОВКА К ЭКСПЕДИЦИИ

В начале марта 1927 г. для экспедиции начались хлопотные дни. Следовало обсудить маршрут будущего путешествия, нанять людей и караванных животных, а также частично обновить экспедиционное снаряжение, починить палатки и пополнить продовольственные запасы.

Центральная Азия еще не до конца была исследована нами, и мы искали поле деятельности для своей будущей художественной и научной работы. О посещении Китая не могло быть и речи, так как страна была охвачена жестокой межнациональной борьбой. Оставался Тибет — страна снегов, который в прошлые времена привлек блестящую плеяду людей, прославившихся в истории географических исследований нашей планеты. Члены правления Музея имени Рериха очень настаивали на посещении экспедицией Тибета с целью поиска письменных и изобразительных памятников буддизма, изучения его населения и создания полотен с видами страны, в которой до этого никогда не бывал ни один художник.

Сначала трудно было решить, в каком направлении нам следовало бы пересечь Тибет, чтобы выйти к окраине Южной Азии. Центральный Тибет с большими городскими монастырями был идеальным местом для изучения древностей. Большинство типографий находилось около Лхасы и Шигадзе, и мы надеялись заполучить в них значительное количество важных ксилографий и манускриптов. Мы решили отправиться в Центральный Тибет и уже там обдумать наш дальнейший маршрут. Из Центрального Тибета можно было либо продолжить путешествие по юго-восточной части страны в китайскую провинцию Юньнань, а оттуда во Французский Индокитай, либо, пройдя через самые труднопроходимые леса, пересеченные глубокими речными долинами, попасть в Британскую Бирму.

Другой возможный маршрут проходил по проторенному торговому пути Гянцзе — Чумби — Сикким. И наконец, оставалось несколько дорог через Юго-Западный Тибет, ведущих в Алмору и Симлу в Британских Гималаях.

С самого начала мы отказались от длительного и тяжелого маршрута в Ладак и от восточного маршрута через Чамдо и Ботан в Сы-чуань, как из-за трудностей, так и из-за того, что по ним уже прошло несколько европейских экспедиций.

В значительной мере все зависело от решения тибетских властей, и хотя они убеждали нас в своих благих намерениях и готовности оказывать помощь экспедиции, мы не были уверены в том, что на последнем этапе пути попадем из Тибета прямо в Индию, Южный Китай или во французские колонии. Обстановка в Центральной Азии и Китае была непредсказуемой, и поэтому нам оставалось лишь положиться на судьбу и продолжить путешествие, решая возникающие вопросы на ходу.

Чтобы обеспечить собственную безопасность при переходе через неприветливый Тибет, мы решили получить разрешение непосредственно от тибетских властей. Нам было известно, что экспедиции, намеревавшиеся штурмовать Эверест, получали паспорта от правительства Лхасы, позволяющие исследовать горы со стороны Тибета. Поэтому, чтобы не быть непрошеными гостями и посвятить в наши планы правительство страны, в ноябре 1926 г. мы обратились к тибетскому представителю в Урге. Этот чиновник, занимавший должность доньера, сообщил нам, что он охотно поможет нашей экспедиции, если получит разрешение от своего правительства. Тибетский караван, возглавляемый мелким тибетским чиновником, был готов к отправке в Лхасу. Вместе с ним тибетский представитель отправил подробное сообщение о нашей экспедиции. На имя Его Святейшества Далай ламы была отправлена петиция, с просьбой телеграфировать ответ через Калькутту и Пекин.

В феврале 1927 г тибетский представитель отправил через Пекин телеграфный запрос в Лхасу. Специальное официальное лицо из тибетского консульства было отправлено в Пекин, чтобы связаться оттуда по телеграфу с Лхасой и получить ответ. Он вернулся в конце марта с хорошими новостями о том, что лхасское правительство разрешило выдать паспорта экспедиции. Тибетский представитель быстро оформил наши документы на путешествие по Центральному Тибету, или Пё-нангу, написал специальное письмо пограничным властям и рекомендательное письмо к Его Святейшеству Далай ламе.