По тропам Срединной Азии

Суббота, 7 мая 1927 г. День обещает быть жарким. Облака парят над горизонтом. Всюду песок. Песчаные дюны простираются далеко к югу. Мы начали приготовления приблизительно в полдень. Монгольские погонщики напоили верблюдов, закрепили вьючные седла и смазали кровавые раны под седлами на боках животных. Шерсть животных скатывается под седлом, и седла сдирают кожу постоянным трением. Расширяющиеся раны могут скоро стать открытыми язвами и заживление будет почти невозможным. Около трех часов дня весь караван в трех колоннах начал движение на юг.

После пересечения зоны песчаных дюн, которые обычно опоясывают подходы горных хребтов Гоби, караван прибывает на огромную равнину Гоби, покрытую гравием. Черная поверхность каменной пустыни искрится с глубоким опаловым оттенком. Миражи колышутся в горячем воздухе — озера и острова, покрытые растительностью.

Перед нами — три дня пути по безводной пустыне, и люди и животные каравана степенно двигаются по едва видимой тропе. Сохранение силы верблюдов — главная забота в течение этих длинных переходов через безводные пустыни. В противном случае опасность становится неминуемой. Мы пересекаем узкое ущелье, заблокированное огромными валунами, невысокий непрочный гребень массивных гор, известных под названием Хан-ин-нуру, так же, как и большинство горных хребтов Юго-Западной Гоби, простирающийся с северо-запада на юго-восток. С обеих сторон дороги возвышаются острые камни гранита, переходящие в темные, почти черные массы базальта. Вершины гор увенчаны фантастическими образованиями из выветренных камней, которые принимают форму неприступных замков или цитаделей, охраняющих караванный маршрут.

Снова каменная пустыня — черный гравий Гоби. Верблюды идут в своем равномерном темпе, степенно поворачивая головы в поиске конца каменной пустыни, которая режет подошвы их ног. По пути мы встречаем большое количество фаллических изображений, вырезанных на маленьких белых камнях, лежащих на поверхности гравия. Монгольские погонщики уверяют нас, что создателями этих изображений были китайские торговцы.

Мы пытались пройти как можно больше. Как волшебны рассвет и закат в пустыне! Внезапно тени заката вспыхивают темно-фиолетовым, и огромная равнина светится фиолетовым сиянием. Через несколько секунд большая часть интенсивного блеска и цветов блекнет и обширное пространство пустыни погружается в фиолетовую темноту. На удивительно темном небе Центральной Азии появляются звезды. При исключительной сухости атмосферы они кажутся необычайно яркими, подобными тысячам ламп, горящих вокруг невидимого алтаря. К одиннадцати часам восходит луна и освещает своим мягким голубоватым светом пустыню — мертвое сердце Азии, покрытое мрачным черным камнем. К полуночи караван останавливается, ставятся палатки, и верблюды привязываются внутри лагеря.

Палящий жаркий день следует за тихой звездной ночью. Трудно себе представить обжигающий жар, излучаемый поверхностью камней пустыни. Мы решаем отправиться раньше, несмотря на высокую температуру, чтобы достигнуть скорее обещанного колодца. Верблюды, которые во время зимы способны путешествовать шесть или семь дней без глотка воды, в весеннее время сильно страдают от жажды. Они становятся сонными, и ветер разносит их протяжные крики. Их глаза становятся бесцветными и унылыми.

Мы отправились в путь около двух часов дня по едва видимой тропе, ведущей на юг. Со всех сторон простирается то же самое черное каменное царство. Мы идем весь день и вечер. Около полуночи останавливаемся, чтобы дать отдых утомленным животным. Никакие палатки не ставятся, и все проводят ночь под открытым небом. На рассвете мы загружаем верблюдов и снова движемся вперед. Некоторые из верблюдов так ослабели, что их приходится поить из наших фляг. К полудню высокая температура становится нестерпимой, и все в караване считают часы, приближающие нас к скалистому хребту, который простирается далеко к югу в туманной атмосфере палящей пустыни.

В четыре часа, после мучительного перехода по трудной местности, мы достигаем колодца Алтан-усу. Это место расположено у подножья массивного горного хребта с многочисленными сухими руслами рек. Около двадцати лет назад китайские золотодобытчики из Кансу имели обыкновение прибывать сюда и добывать золото, которое они находили в песке сухих русел рек. Обломки китайских лачуг указывают на то, что место было плотно населено. Теперь все опустело. Наши монголы говорят, что оно имеет дурную репутацию из-за убийств и других преступлений, совершенных здесь. Горные хребты Гоби изобилуют золотоносным песком, и в прошлом китайские старатели имели обыкновение посещать эти отдаленные места. После того, как Джа лама захватил этот район, добыча золота была прервана.