По тропам Срединной Азии

На следующее утро мы рано отправились в путь, и к десяти часам колонна каравана двигалась по речной долине. Растительность была все еще скудной. То здесь, то там росли кусты можжевельника и маленькие кусты ивы. Ущелье расширилось, и мы еще раз восприняли на расстоянии волшебство Цаган Чулута. Перед ним простиралась обширная равнина — оазис Ших-пао-чьенг. На нашем пути мы прошли несколько полей, обрабатываемых несколькими китайскими поселенцами, которые арендуют землю у местного главы монголов. Река разветвилась в многочисленные каналы, которые разрезали болотистую равнину. Позади темной линии оазиса лежали большие пространства пестрого гравия со скудными кустарниками. Я проехал вперед, чтобы найти место для нашего лагеря. С большими трудностями мы прошли через болота оазиса. Несколько раз верблюд нашего тибетского проводника тонул по колено и моя собственная лошадь падала в грязь. После часа поисков мы находим временное место для лагеря на песчаном плато, возвышающемся над одним из многих притоков реки. Остальная часть колонны каравана медленно перемещается в лагерь, и мы ставим наши палатки. Это был конец нашей поездки на верблюдах, и мы должны были позволить погонщикам идти и снимать грузы. Один из погонщиков был болен в течение нескольких дней и теперь попросил нашего доктора дать ему какое-нибудь лекарство. Доктор обнаружил у него пневмонию и слабое сердце. У этого человека не было надежды на выздоровление, и он умер на следующий день.

В тот же день нашего прибытия нас посетил местный монгольский старшина Мачен, толстый человек лет пятидесяти с хитрым взглядом. Он сообщил, что готов помочь экспедиции и даже может снабдить ее верблюдами и лошадями для поездки в Нагчу. Также он сказал, что в Ших-пао-чьенге довольно трудно найти достаточно провизии, но он может нам помочь получить продовольствие из Аньси или Чанг-ма пао-тзу, крупного китайского поселения на востоке оазиса. Мы расстались хорошими друзьями, и он обещал посетить нас на следующий день.

XI ДЖА ЛАМА, ВОИНСТВЕННЫЙ СВЯЩЕННИК

Обширнейшая Внутренняя Азия иногда возвышает странных личностей, которые таинственно влияют на своих соотечественников. Мы будем связывать в данной главе историю Джа ламы с новым воплощением Амурсана, великого западномонгольского лидера восемнадцатого столетия. Тен-пей Джал-дзен, или просто Джа лама, был одной из характерных и передовых фигур монгольской национальной революции 1911–1912 гг. Его жизнь покрыта тайной, и никто не знает точно, откуда он прибыл и каковы были его устремления. Это чрезвычайно трудно — собрать вместе части всей существующей информации о его жизни, настолько разнообразной была его деятельность и обширны его путешествия. Ареной этой деятельности была вся Азия, от Астрахани до Пекина и от Урги до отдаленной Индии. Мне удалось собрать информацию о нем и его жизни у монгольских и тибетских лам и мирян, вовлеченных судьбой в контакт со страшным воином-священником. Эта необыкновенная личность около тридцати пяти лет гипнотизировала всю великую Монголию. Даже в настоящее время, спустя шесть лет после его смерти, монголы чувствуют нечестивый ужас и поклоняются ему как воинствующему воплощению одного из своих национальных лидеров. Я часто спрашивал монголов в Кхалка Монголии и в Цайдаме, был ли человек бурханом, т. е. «божественным существом», или могущественный главарь-разбойник являлся воплощением мощного демона. Простодушные кочевники все еще неспособны решить этот вопрос и приводят различные объяснения.

Хотя деятельность Джа ламы была необыкновенной, но все же она напоминала больше жизнь великого предводителя разбойников. Нужно сказать, что человек имел некоторое воображение и пытался работать по национальным направлениям.

Эта легендарная личность была очень разносторонним человеком. Он строил замки в центре южномонгольской Гоби, изучал трудные для понимания трактаты по буддистской метафизике, лично обучил своих людей науке войны и мечтал завоевать и возродить монгольские племена.

Ему приписывают и обладание удивительной силой, которая, однако, не помогла ему, когда его застрелил монгольский офицер. Живое описание о нем дал Ф.Оссендовский в своей книге «Люди, животные и Боги», где описывает его как ламу-мстителя под именем Туше-Гун ламы.

Его настоящее имя было Пал-Ден (дПал-лден). Он родился в Астраханской провинции на юге России и принадлежал к племени Бага-улуса Дорбот. В раннем детстве он был привезен в Монголию и вошел как новичок в большой ламаистский монастырь Долон-нор на китайской границе. Отсюда он путешествовал в далекий Тибет и провел много лет в Гомангском (мГо-манг) колледже, или дацане, большого лхасского монастыря Дрепунг (Брас-дпунг), где постоянно находится наибольшее количество монгольских лам.

Вероятно, что в течение своего пребывания в Тибете он посетил Индию и святые места буддизма. Его знание тибетских монастырей и жизни было обширно, и он многое мог рассказать о своих поединках с голокскими разбойниками.