По ту сторону

Все это он изложил в своей первой книге, в главе, названной «Тирания труда». Через некоторое время работая в другом отделении того же завода в качестве распределителя фруктов, он однажды попытался нести два ящика вместо одного, за что немедленно получил упрек от своих товарищей. Ему было совсем нетрудно нести два ящика, но он решил, что находится здесь не для того, чтобы вводить свои обычаи, а для того, чтобы наблюдать обычаи уже заведенные. И поэтому он стал носить по одному ящику и вскоре так хорошо изучил искусство отлынивать от работы, что написал об этом специальную главу, в которой пытался делать обобщения.

За эти шесть месяцев он работал на стольких заводах, что из него выработалась довольно удачная пародия на рабочего. Фредди Друммонд был природным лингвистом [2] , он всегда носил при себе записную книжку, делал в ней различные заметки и в конце концов довольно удачно научился говорить на рабочем жаргоне. Этот жаргон помог ему лучше вникнуть в ход мыслей рабочих, что, в свою очередь, дало ему возможность написать исследование, под названием «Синтез психологии рабочего класса».

Перед тем как вынырнуть после этого своего ныряния на дно моря, он заметил, что может быть хорошим актером и что, вдобавок, обладает спокойным и уравновешенным характером. Он сам удивлялся своему таланту. Усвоив жаргон и поняв многие непонятные для него прежде выражения, он стал входить во все подробности жизни рабочего класса и чувствовал себя там, как дома. В предисловии к своей второй книжке «Рабочий» он говорил о том, что пытался поближе познакомиться с жизнью рабочего класса, а единственным средством для этого было работать вместе с ним, есть ту же пищу, забавляться его забавами и чувствовать его чувствами.

Фредди Друммонд не был глубоким мыслителем, он не верил в новые теории, все его нормы и критерии были условны. Его трактат о французской революции был известен в академических кругах не только как очень кропотливое исследование, но главным образом потому, что ничего более сухого, более мертвого и формального не было еще написано на эту тему. Однако, способности у него были большие, и волей он обладал твердой, как сталь. Друзьями он не мог похвастаться, так как был необщителен и сух по природе. У него не было никаких пороков и, казалось, он никогда не подвергался никаким искушениям. Он ненавидел табак, презирал пиво? и никто не видел, чтобы он выпил что-нибудь крепче столового белого вина. Когда он начинал свою карьеру, его более горячие товарищи прозвали его «Ледником». По окончании университета он стал известен под кличкою «Холодильник». Однако, в одной области и он был просто «Фредди»; это было, когда он играл в университетской футбольной команде, где проявил себя хорошим баком [3] . Сокращенное имя за ним укрепилось, и это ему не очень нравилось. Он был таким «Фредди», когда не нужно было выступать в официальной роли, и ему часто снилось по ночам, что жизнь его идет под уклон, и весь мир называет его «Старый Фредди». Он был молод для доктора социологии, ему было всего двадцать семь лет, а на вид и того меньше. Его скорее можно было принять за великовозрастного студента, гладко выбритого, с элегантными манерами, – за простодушного здорового малого, известного своей физической силой, спокойного и хладнокровного, как все люди этого типа. Вне стен университета он не говорил о научных вопросах до тех пор, пока не сделался известным ученым и не стал снисходительно читать рефераты в различных литературных и экономических обществах. Все, что он делал, было правильно, даже слишком правильно. Он был корректен [4] и в одежде и в обращении. При этом его нельзя было назвать денди. Он был типичным университетским человеком, – таких людей за последнее время вышло очень много из высших учебных заведений. Его рукопожатие было крепко, голубые глаза были достаточно холодны и достаточно откровенны. Его голос звучал твердо и мужественно, и произношение было у него безукоризненно правильное и приятное для слуха. Единственным недостатком Фредди Друммонда была его необычайная сдержанность. Он никогда не распускался. Даже во время футбольных состязаний чем напряженнее становилась игра, тем хладнокровнее становится он. Он был хорошим боксером. Его называли автоматом, до такой степени точны были все его расчеты при нападении и при защите. Его редко побеждали, но и сам он редко побеждал. Он был слишком умен и осторожен, чтобы позволить себе излишний риск. На каждое состязание он смотрел просто как на хорошую тренировку.

С течением времени Фредди Друммонд стал все чаще переходить черту и исчезать к югу от Базарной улицы. Здесь он проводил и летние и зимние праздники. И всегда находил, что провел время с пользой и приятностью. А материала для наблюдения там, в самом деле, представлялось немало. Его третья книга «Масса и хозяин» сделались своего рода евангелием в американских университетах.

А сам он в это время уже сидел над своей четвертой книгой – «Уловка бессильного».