По ту сторону

— Ваши намёки, Вован, я отвергаю в корне! — глумливо возмутился приятель. — Эта беда — не беда. Я, конечно, к ним поначалу ходил, объяснял, внушения делал и лекции читал о том, что жить в обществе и быть от него свободным никак нельзя. В том смысле, что надо себя ограничивать в соответствии с требованиями соседей. Однако хватает этих внушений максимум на сутки, а потом всё по новой. Они же девчонки — они не разумом живут, а…

— Хорош грузить! — слабо возмутился я. — Вот ты мне будешь рассказывать, каким местом думают тинэйджеры! Особенно женского пола… Знал бы, лучше б к жене ночевать пошёл!

— Да перестань ты ныть! Ты ж с технико-гуманитарным гением имеешь дело! Мешает чужая музычка? Так заткни её!

— Гранату кинуть?

— Зачем? Чемоданчик видишь? Ну, на котором у тебя подушка лежит? Вот, доставай его, открывай…

— Ну, достал. Ну, открыл… Это тот самый, который думатель-пониматель? И колпак вот тут пристроен…

— Он самый. Индикатор горит? Хорошо! Внизу по центру два тумблера, а над ними экранчик. Видишь?

— Угу!

— Смотри на экранчик и тихонько крути тумблеры — ищи «максимальное биение», как в рации.

— А как я узнаю, что нашёл?

— Узна-а-ешь!

В институте на военной кафедре нас учили пользоваться старинными рациями, так что крутить ручки настройки я умел. Правда, здесь эти штучки, казалось, были декоративными — техника явно реагировала не на вращение, а на тактильный контакт. Минут через пять я добился того, что еле слышная соседская музыка стала почти оглушительной.

— Быстро запеленговал! — проорал из своего угла Серёга. — Теперь жми на «Delete»!

И всё стихло.

— Во как! — искренне удивился я. — У них там разом все предохранители полетели и провода расплавились, да?

— Ты знаешь, — задумчиво сказал Серёга, — самое смешное, что всё цело. Но больше не работает. Честно говоря, эффект я изучил не полностью…

— А от автомобилистов оно помогает? — оживился я. — Ну, которые по утрам музыку в своих тачках под моими окнами включают? Или двигатели в шесть утра прогревают! Я уж и не знаю, то ли последней гранатой пожертвовать, то ли презервативами с дерьмом в них с балкона кидаться!

— А морды бить не пробовал?

— Пробовал, — буркнул я и пальцами покачал обломок переднего зуба. — Но это ж одеться надо и на улицу выйти… А так спать хочется!

— А вот у меня под окнами тихо! — гордо заявил Серёга.

— Машинка?

— Ты знаешь, на улице она пеленгует объект с полумаха. Двигатель глохнет, музыка вырубается. Но это не электромагнитный импульс, как при ядерном взрыве. Тут что-то смешнее…

— Темнишь ты что-то, — вполне резонно заметил я. Но его реакция была неадекватной.

— Ну, темню! — вдруг заорал Серёга. — Не знаю я! Не знаю я, в какой шарашке этот блок сделали! Запчастей нет и не будет! Я к нему интерфейс модерновый приделал, оно работает! А где взял — не скажу, блин горелый! Я ещё пожить хочу! Бл-ляха муха и…

Матерился он долго и невнятно, постепенно затихая. Я терпеливо ждал. Меньше всего мне хотелось оказаться замешанным в какие-нибудь отвратительные тайны — зачем? Хотя исподволь в сознание заползала мысль: а почему нет? Чем я рискую, кроме жизни, от которой давно не получаю удовольствия? Дом я построил, дерево посадил (а срубил гораздо больше!), детей родил и вырастил. А где-то, наверное, растут и те, кто не подозревает о моём отцовстве — но мамы-то знают! В общем, свой МВП (мужской вклад в потомство — этологический термин!) я внёс, наверное, полностью, бесценные гены свои репродуцировал. Так «Чем дорожу, чем рискую на свете я? Мигом одним, только мигом одним…»

— Слышь, ты, электронный гений, — грубо сказал я. — Давай ещё по сто грамм вмажем. Для успокоения твоих нервов!

— И по бабам? — хмыкнул Серёга.

— Не, я те круче приключение предлагаю: вмажем граммульку, а по бабам не пойдем — вот это будет прикол!

— Это не прикол, — вздохнул приятель. — Это — старость. — Ну, наливай!

Бокалы я поставил рядом, чтоб не промазать, и разлил виски очень аккуратно. Чуть задумался, прикидывая, надо ли чокаться и за что. Но судьба распорядилась иначе: дом содрогнулся, и наши «стаканы» чокнулись сами собой. Прежде, чем я сформулировал вопрос, толчок повторился. Следом ещё…

Серёга подхватил свою посудину:

— Ну, будем, пока не началось!

— Будем…

Выпили, зажевали, подышали, закурили… И вновь тряхнуло!

— Слушай, — сказал я, — это не пьяные глюки. Это сейсмические толчки. Землетрясение типа. Надо срочно собрать вещи и покинуть помещение! Пока не рухнуло.

— Не-а, — печально вздохнул Серёга. — Это — соседи снизу. С первого этажа.

— Ты достал! — искренне возмутился я. — То у тебя девочки отмороженные музыку слушают, то землетрясения доморощенные! И всё — на ночь глядя! Куда я попал?!

— В задницу, конечно! — ухмыльнулся изрядно уже окосевший вундеркинд. — Это сосед снизу шумит. Он физкультурой занимается — хороший парень…

— Бьёт по стене штангой в двести кэгэ, да?

— Ну, может и не двести… А все триста!

— Что-то я не понял ваших приколов…