По ту сторону

— Ну убежали, и куда теперь? Нас повсюду ищут. Они как раз и ждут, что мы пойдем.

— Но они же не знают, куда мы пойдем. В поселок или к железной дороге.

— Это самые тупые маршруты, их точно перекроют.

— Засада может быть где угодно, им вообще нельзя нас выпускать. И потом, они могут перекрыть вообще все маршруты, на тот случай, если мы уходим по одному, брызгами.

— Это точно. Если мы ускользнем, им всем хана. Вся эта сволочь под суд пойдет.

— Чепуха это, ребята. Некуда нам идти. Мы в другом времени.

— Здравствуй, Вова, голова дубова. Мы с тобой в прекрасном будущем.

— Нет, конечно. Но это не наш мир. Не Земля.

— Был наш и вдруг оказался не наш? Мы что, по-твоему, на Марсе? Ты, Вова, завари лучше чайку. Котелок уже на уши встал.

— Не вдруг, а постепенно. Или еще как-нибудь. Мы просто не помним момент перехода. Мы же все были без сознания. — Володя потянулся к самодельной торбе, набитой мелкими желтыми, уже подсыхающими цветами. — На тебе эту дрянь, сам ее заваривай.

— Вот это как раз не дрянь, это вербейник. Самый настоящий, земной вербейник. Так что мы с тобой не на Марсе. А не нравится, можешь .голый кипяток хлебать.

— Да никто и не говорит, что мы на Марсе.

— А автоматы? А вертолеты? А горы? А русская речь? Да все то же самое!

— Все очень похоже, но не то же самое. Мы вполне могли сместиться в будущее или прошлое.

— Вполне могли сместиться. И часто ты так смещаешься? Ты говоришь так, как будто это самая обыденная вещь на свете.

— Ну и что? А часто ты просыпаешься в тюремной камере? А много ты видел гусениц, чтобы носить в носу?

— В прошлом автоматов не было. — Женька сплюнул с губы невидимую соринку. — И вертолетов. И фильтров таких тоже быть не могло.

— Значит, мы сместились в будущее. Только недалеко, Лет на десять.

— А какой дурак в этом твоем будущем закатил назад камушек? Тот самый, кругленький, с тебя ростом, что Лешка возле лагеря в обрыв спихнул? И зачем?

— Зачем его Лешка спихнул?

— Не придуривайся. Зачем его обратно закатили?

— Не знаю. Зато это объясняет выросшую сосну. И мотоцикл у родника. Это не наш мир. Очень похожий, но не наш.

— Параллельные миры. Их может быть бесчисленное множество. Фантастику читали? «Скользящих» смотрели?

— Читали. В параллельных мирах динозавры живут. Или уроды какие-нибудь. А здесь все то же самое, и говорят по-русски.

— А это очень похожий мир. Почти такой же, но другой. Немножечко другой.

— А чего это он почти такой же, но другой? Если он может быть любой, то почему он почти такой же? — Лена распустила на нитки носовой платок и теперь ловко орудовала единственной на всех иголкой, зашивая рукав куртки.

— Ну, вот так получилось.

— Маловероятно. Предположим, я встретила пришельца. Он может быть любой, так? А он с меня ростом, голубые глаза, по пять пальцев на руках и прочее. Только чуть-чуть отличается. Скажем, бровей нет, — она прикусила нитку. — Так что я должна про него подумать, что это пришелец или человек без бровей?

— Точно. Молодец, Ленка. Если утром к остановке подъехало что-то очень похожее на автобус, то, скорее всего, это именно автобус. А не космический корабль такой же формы.

— Ребята, хватит себя успокаивать. Фигня все ваши доводы. Здесь все немножко другое, и мы это чувствуем. Это другой мир.

— Ты думай, что говоришь. Тогда нам просто бежать некуда.

— Ребята, это коллективный глюк. Мы все обкурились.

— Хватит, Димка. Надоело уже.

— Кстати, интуитивно мы все чувствуем опасность. Везде опасность, не только на базе. Именно поэтому никто и не торопится в поселок.

— Конечно, сначала надо подождать, пока я тут издохну без стрептоцида.

— Лена, дай Игорю грибок. Лучше поганку. В поселок, кстати, по-любому нельзя идти. Наш это мир или не наш, а в поселке наверняка засада. Нам даже войти в него не дадут.

— Точно. Там нас так прищучат, что уже не смоешься.

— Димка, кстати, тебе Рома монетки показывал?

— Нет. Что за монетки?

— Рома, покажи.

Ромка, широкоплечий деревенский парень, протянул к костру раскрытую ладонь. На ней лежали две монеты — двадцать копеек и три. Димка взял их и принялся внимательно рассматривать.

— Это тебе не оружие. Тут еще ладно, одна модель автомата, другая модель автомата, секретная модификация, все может быть. А вот это зачем?

— Ты где их взял?

— Они в кителе были. Я еще на посту их форму надел. В нагрудном кармане.

— Интересно.

Монетки были странными. Очень странными. Год 1983 и 1988. Буквы СССР квадратные, как на дореформенных, до 1961 года, монетах. Другое исполнение, другой стиль. Все другое.

— Ты на герб внимательно посмотри.

— А что? Вроде такой же. Хотя… Ни у кого нет старой денежки, сравнить?

— Можешь не сравнивать. Просто республики посчитай. Ленточки вокруг колосьев.

Димка наклонился к самому костру, вглядываясь в металлические кругляшки.

— Осторожно, ты так волосы спалишь.

— Так видно плохо. Их очень много, мелкие.

— Их действительно очень много. Их тридцать шесть.

— Не понял. Столько не бывает.

— Вот и мы не поняли. Целый час по двум монетам все по очереди считали. Их тридцать шесть, Дима. Тридцать шесть.

— Как это их может быть тридцать шесть? Их же пятнадцать. Или шестнадцать?