Читаем По ту сторону Алой Реки полностью

По ту сторону Алой Реки

Со стоном Левмир обрушил очередной удар на неподатливый ствол. Боль раскатилась по рукам, до самых плеч. Поясница ныла, ноги дрожали, но топор вздымался и опускался, снова и снова. Когда в глазах потемнело, дерево издало скрипучий стон, ствол накренился, затрещали ветки окрестных деревьев.

— Так выглядит победа, — улыбнулся Ратканон, положив мальчику руку на плечо. — Ты молодец. Теперь идем обедать. Отдыхай.

— Что, в землянке появились дрова? — огрызнулся Левмир.

— Ну, завалялась пара чурочек. — Великан остался невозмутимым. — До завтра хватит. Завтра будешь пилить и колоть. С утра начнешь, чтоб дотемна закончить.

Левмир издал стон, но великан улыбнулся.

— Не скули. Чем скорей научишься без меня обходиться, тем лучше. Меня, может, завтра убьют на охоте, так что ж вам, тоже пропадать?

Левмир повернулся к землянке, но лицом к лицу столкнулся с И. Девочка висела вниз головой на ветке дерева. Даже с бьющимся сердцем И поражала ловкостью и быстротой.

— Я думала, ты решил оставить баронетов в покое, — сказала И, обращаясь к Ратканону.

— Решил было, да вот передумал. Какая разница, кто они, да почему? Вампир есть вампир. Они, может, еще хуже тех, что во дворцах сидят.

— Я тоже вампир, — напомнила И.

— В жизни не поверю, — улыбнулся ей Ратканон. — Сердце у тебя стучит, как у людей, ешь ты обыкновенную пищу. Да и нос не задираешь. Какой с тебя вампир?

Девочка задумалась, покачиваясь на ветке.

— А ведь и верно, — сказала она. — Раньше у меня постоянно сердце во сне останавливалось, а сейчас — нет.

Левмир содрогнулся — так жутко и буднично прозвучали слова И.

— Почему останавливалось? — спросил мальчик. В который уже раз голос подвел его, и девочка нахмурилась, не разобравшись в сдавленных звуках. Левмир покраснел, откашлялся и повторил:

— Почему у тебя сердце останавливалось?

— Папа говорит, я боюсь упустить жизнь, потому и останавливаю сердце каждую ночь. — При воспоминании об отце глаза девочки повлажнели, но до слез было далеко. — А здесь мне не страшно! — закончила она.

Левмир едва уловил взглядом движение — И соскользнула с ветки, в воздухе сверкнули волосы, и вот она уже стоит напротив Левмира. На губах — улыбка, в глазах — ни следа печали.

— Пойдем? — И перевела взгляд с Левмира на Ратканона. — Обед готов, а вы тут бродите.

Пожалуй, единственным недостатком землянки была скука. Обеда и ужина ждали, как праздника — ведь они хоть как-то разрушали монотонное течение одинаковых дней. Покончив с едой, Левмир взял из груды дров тонкую и широкую дощечку. В печи нашлось несколько угольков, и Левмир, глядя на И, принялся набрасывать ее портрет. Угольный след послушно ложился на дерево, а стереть его — легче легкого. Левмир так увлекся, что забыл и смотреть на И. Ее образ прочно врезался в память мальчика, он мог бы изваять ее из мрамора, если б захотел.

— Красотища какая! — Голос раздался над плечом Левмира. Он вздрогнул, греза рассеялась. И стояла за спиной, рассматривая рисунок.

— Нравится? — улыбнулся мальчик.

— Ага, очень, — закивала И. — Ты художник?

— Нет, просто люблю рисовать. Когда бумага есть.

Ратканон, заинтересовавшись разговором, подошел посмотреть. Долго сверлил взглядом деревяшку, потом одобрительно хмыкнул.

— Ловко, — заметил великан. — Но завтра все равно дрова колоть пойдешь.

— Пойду, — вздохнул Левмир.

Он и не думал жаловаться. Хоть и тяжелый, труд тоже разбавлял монотонность будней. Кроме того, Левмир начал замечать, что его тело меняется, обрастает мускулами от постоянной физической работы. Помимо хозяйственных хлопот, Ратканон приучил Левмира каждое утро начинать с приседаний и отжиманий, после которых показывал несложные приемы драки. Нередко компанию составляла И, но слабость тела так раздражала ее, что еще ни одной тренировки девочка не выдержала. Кончалось все руганью и фырканьем, над чем не уставали смеяться Левмир с Ратканоном. Тем не менее, ловкая от природы, она быстро приноровилась освобождаться от захватов.

И взяла доску. Глаза медленно следили за изгибами черных линий.

— Как настоящая, — шепнула девочка, трогая деревяшку пальчиком.

— Осторожней, размажешь! — предупредил Левмир.

Вздрогнув, она убрала палец, но взгляд остался прикованным к портрету.

— Как настоящая… — шевельнулись губы.

И не расставалась с портретом до ночи. Но и тогда деревяшка лежала на соломе рядом.

— Так сильно нравится рисунок? — спросил Левмир шепотом, когда дыхание великана стало размеренным и спокойным.

— Ага, — шепнула И. Казалось, она тихонько плачет в темноте.

Левмир положил руку ей на плечо. И шмыгнула носом, успокаиваясь, после чего сказала:

— На маму похоже очень. Она как будто старше меня.

Левмир задумался. Ведь он ничегошеньки не знает о родителях И. Все казалось просто: вампиры, да и дело с концом. Но для нее, наверное, все иначе.

— Расскажи о маме, — попросил Левмир.