По ту сторону барьера

Ему придется пройти возле центра ядра, которое, как считается, имеет температуру около четырех тысяч градусов Цельсия…

Что-то было не так. Он быстро втянул руку и коснулся плавно искривленной силовой оболочки. С его точки зрения, то она была ни холодной, ни теплой. Но он уже падает… Найсмит снова нащупал стрелки часов… более шести минут… t в квадрате, пусть это будет сто тридцать тысяч, помножить на одну вторую ускорения… два миллиона футов или что-то около четырехсот миль.

Пока одна часть его сознания переваривала эту цифру, другая часть продолжала хладнокровные расчеты.

Температура коры Земли увеличивается с глубиной приблизительно со скоростью тридцать градусов Цельсия через каждый километр. А окружающая его оболочка прозрачна для видимого света. Следовательно…

Он прошел через кору и падал уже сквозь мантию.

Ему давно следовало бы миновать стадию красного свечения и сейчас быть уже довольно далеко в белой области… но тем не менее…

Найсмит снова прикоснулся к оболочке. Она по-прежнему была ни холодной, ни горячей. Темнота ничем не нарушалась.

Его охватило сомнение. А падает ли он на самом деле? Что, если он просто застрял здесь, и висит в невесомости… дрейфует, как бестелесный дух, навечно запертый внутри Земли?

Он яростно сжал поперечину. Вселенная подчиняется определенным законам, среди которых существуют и такие, как взаимное притяжение материальных тел и эквивалентность гравитации и инерции. Чувства говорят, что он падает, и в данном случае так и есть — он действительно падал.

Найсмит снова потрогал стрелки часов. Казалось, что они не двигаются. Он поднес их к уху, чтобы послушать жужжание моторчика, и обругал себя. Конечно же, часы шли: это его собственное ощущение времени подводило его.

Если бы только у него был свет… Он бы увидел то, что никогда не видел ни один человек: вещество глубокой мантии. Через несколько минут он должен проходить сквозь край внешнего ядра — ту любопытную область, где никель и железо сжаты до жидкого состояния…

Часы снова. Минутная стрелка заметно сдвинулась. Падая в этой темной пустоте, Найсмит не мог отделаться от мысли о затерянных духах, вечно блуждающих под поверхностью Земли. Именно так представляли себе ад греки, да и египтяне тоже. Ему вспомнилась случайно прочитанная фраза:» вечное пристанище теней «.

Он вздрогнул и сильнее ухватился за поперечину. Нет, он человек, а не дух.

Его заинтересовал вопрос, происходило ли раньше то, что происходит с ним сейчас: совершала ли другая живая душа подобное невероятное погружение. И если такому человеку не удалось снова достигнуть поверхности, то может быть он сейчас болтается туда-сюда, тысячи раз… пока его безжизненное тело не остановится у центра Земли.

Интересно, а что будет, если иссякнет мощность машины? Вполне вероятно, произойдет гигантский взрыв, достаточно сильный, чтобы вызвать вулканическую деятельность по всей планете, а может быть даже и вывести из равновесия континенты. Нет, поэтому, наверно, такого еще не происходило.

Но что, если мощность никогда не иссякнет? Тогда то, что осталось от человека, должно еще висеть где-то здесь… а, может быть, и целая группа трупов, каждый в своей силовой оболочке…

Время шло. В темноте и полной тишине Найсмит обнаружил, что начинает особенно остро ощущать свою физическую субстанцию: положение тела, частично согнутые конечности, полуосознаваемые процессы, продолжающиеся внутри. В конце концов, какая любопытная и почти невероятная вещь быть живым человеком!

Четыре года он считал себя Гордоном Найсмитом. Затем ему сказали, что это была только маска, что в действительности он принадлежит к совершенно другой расе из мира, который находится на двадцать тысяч лет в будущем… но эта личность для него не более реальна, чем другая.

Где же истина? Откуда он появился в действительности, и к какой цели его так упорно ведут?

В темноте у него появились перед глазами размытые, иллюзорные образы. Он раздраженно мигнул, а затем закрыл глаза, но образы остались. Его начала охватывать сонливость.

Вздрогнув, он очнулся, понимая, что прошло какое-то время. Он нащупал стрелки часов. Было девять тридцать. Прошло двадцать пять минут. Но…

Его пробрало ледяным холодом, и он сильнее сжал поперечину. За двадцать пять минут он должен был уже достичь центра Земли. На этой глубине наверняка было бы хоть какое-нибудь повышение температуры в капсуле!

Он вытянул руку и коснулся оболочки. Она была ощутимо теплой.

Сознательно подождав еще пять минут, он снова коснулся оболочки. Она была определенно теплее…

Может быть, существовал определенный коэффициент задержки в передаче тепла капсулой? Или для достижения центра у него по какой-то причине ушло больше двадцати двух минут? Но это было невозможно.

Опять он подождал пять минут, прежде чем прикоснуться к оболочке. На этот раз ошибки не было: она была горячей.

Спустя мгновение даже воздух в капсуле начал казаться неприятно теплым и тяжелым. Найсмит почувствовал, что потеет; одежда начала липнуть к телу.