По ту сторону Бездны (СИ)

Обнаружила неподалеку соседний загон. Вплотную к нашему он не примыкал, между ними был достаточно широкий проход. Вычислялось это довольно легко, несмотря на невидимость. Потому как в том загоне сидели...самцы. Некорректно, наверное, коль уж я решила, что не то, чтоб они все тут животные... но те, что я видела - иначе и не назвать. И не то, чтоб они там сидели. Весьма возбужденные близостью и недоступностью самок, особи мужского пола слонялись вдоль перегородки, прижимались к ней особо выпирающими частями тела, и всяческими весьма недвусмысленными жестами демонстрировали свои желания собравшимся на моей стороне не менее возбужденным самкам. Те тоже были довольно искренни в демонстрации желания соединиться... так что границы загонов обрисовывались четко.

Обошла их, вскользь заметив, что особого отвращения у меня эта похабщина не вызывает. Ну, физиология. Мало я, благодаря некоторым, дряни всякой в жизни видела? Жаль вот только, что сама я по любви так и не успела... Ну и кто виноват? Влюбляться надо было в нормального человека. А хоть бы и в ненормального, главное - в человека. А теперь вот... Думать о перспективах не хотелось. Я продолжила свой обход. Скорей уж для очистки совести. Уже догадалась ведь, что выхода отсюда нет.

Обойдя полный круг, устало присела у стены, откинувшись на нее спиной и поджав коленки. Прикрыла глаза. Вот теперь действительно все. Если даже удастся прожить здесь больше недели, говорить потихоньку разучусь, о жизни среди людей забуду. Стану как они - не тот животное, не то раба. Еще и суток не прошло, с тех пор, как меня одежды лишили (или прошло уже, но время, что я без сознания была - не в счет), а мне уже все равно. Не стыдно. Чего стыдится, здесь все такие. Словно в бассейне в душе, там вокруг тоже все голые.

Сидела долго. Возможно, даже дремала. Очнулась от шума. На лугу царило такое оживление, что я в первый момент испугалась, что границу между нами и самцами убрали. Оказалось - нет, всего лишь еду привезли. И все бодрой рысью к кормушкам кинулись. Проследив за ними взглядом, невольно впала в ступор. И я еще думала, что ничего нового мне до конца жизни уже не увидеть, можно и глаз не открывать!

Еду раскидывали по кормушкам существа, чья кожа была чернее ночи. Угольно черные, словно порождения Бездны, они, в отличие от нас, имели одежду и, пусть весьма коротко остриженные, но все же волосы. Белоснежные волосы, прямые и гладкие, смотревшиеся на их черных головах словно шапки.

Но все же это были настоящие волосы, поняла я, незаметно для самой себя, подойдя почти вплотную к разделявшей нас стене в районе кормушек. Даже заполняя кормушки едой, существа оставались по ту сторону. Одно из существ чуть нагнулось, и с его спины съехали вбок и повисли, покачиваясь, две тонюсенькие белоснежные косички. Выходит, коротко стригли не все волосы. Несколько прядей на затылке оставляли и отращивали, видно, всю жизнь, раз эти две заплетенные рядом косы, обе вместе - с мой мизинец толщиной, свисали значительно ниже пояса.

- Ешь, - заметив мой излишний интерес, существо подняло на меня глаза.

В его голосе не было особой злобы, но я отпрянула почти что в ужасе. Его зрачки были красными. Ярко красными, словно горящими изнутри. Машинально отступила к кормушке, не глядя выловила там что-то и сунула в рот, боясь снова поднять глаза.

Но существо мной не заинтересовалось. Закончив вываливать в кормушки еду, страшные черные существа с красными глазами отправились дальше.

- Кто это были? - спросила я у своей соседки.

Она не ответила, увлеченно выискивая в кормушке что повкуснее.

- Слуги, - ответила мне другая соседка, - слуги Этих. Они еду, они чистить, мыть. Они делать все. Всегда. Уводить, приводить. Делать бег.

- Да, бег, бег, - подхватило несколько радостных голосов. - Скоро. Бег скоро.

- И куда бежим? - поинтересовалась. Не то, чтоб и впрямь особо интересно, но надо ж как-то готовиться.

- Бег, бег, - возбужденно передавалось по толпе, но ответа я так и не получила.

А есть хотелось. Даже странно, я думала, что ничего уже не хочу. Так и не поняла, чем был тот, проглоченный с перепугу кусок, но наклонилась за следующим. Другой еды не будет. Кажется, картошка. И даже вареная, хоть и со шкуркой. Будем считать - в мундире. Не соленая, правда, но я бы, пожалуй, удивилась такой заботе. Странно, что вообще вареная. Кроме картошки попадались и другие овощи. Лук, репа, морковь, редис... Не все из этого я любила, и потому что-то отбрасывала, удивляясь самой себе: меня низвели до животного, заставляют есть руками из кормушки, а я еще привередничаю, отыскивая куски получше!

Наверное, в страшных, безумных мечтах, приди они мне когда в голову, попав в такую ситуацию, я бы гордо умерла, не притронувшись ни к воде, ни к еде, осталась бы человеком до последнего вздоха, самой смертью своей свидетельствуя несправедливость вынесенного приговора. А в жизни - в жизни очень хотелось кушать.