По ту сторону черной дыры

– Потом очнулся в реанимации. Не так то просто, девушка, с первого разу восемьсот грамм крови своей отдать! В глазах темно… ночь, оказалось. У девушки той селезенка разорвана была. Селезенку удалили, все заштопали и ее выписали через три недели… Я уже и забывать про тот случай стал, навроде как Ленин про Печника, тьфу, ты же не в курсе! Прихожу как-то домой, глядь – а на пороге здоровенный букет цветов… ноги из-под него торчат… Ты же видела мою Надюшу – метр с кепкой… Ну, вроде, и познакомились!

– А мужем и женой как стали?

– В ЗАГСе, как и все.

– А как ПРО ЭТО сказали?

– А я ей ничего и не говорил. Пришли как-то в кино, да опоздали на сеанс. А ЗАГС – он-то напротив был. Зашли из любопытства, а вышли женихом и невестой.

– Ну вот! – вздохнула Настя, – как все романтично начиналась, и как все буднично закончилось.

– А жизнь – она такая, девонька моя, я заметил, – майор уложил стетоскоп в несессер, – как ни начинается, как ни продолжается, а всегда заканчивается одним и тем же.

Анастасия едва не заплакала.

– Ну как вы можете так говорить, Игорь Леоныч! Как вам не стыдно! Есть же любовь на свете! Вы ведь любили свою жену, когда делали ей предложение?

Врач горько ухмыльнулся. Ну как объяснить этой дочери солнца, что жизнь – это пять процентов праздника и сто девяносто пять – рутины и серых будней, монотонно поглощающих всякие чувства… И кто в этой рутине найдет в себе силы радоваться каждому новому утру – тот и есть самый счастливый человек. Мера счастья, к сожалению, величина скалярная; у каждого жука счастье свое, и у каждого человека тоже. И счастье, и горе – непременные атрибуты любой совместной жизни…

Игорь Леонович смущенно кашлянул:

– Видишь ли, Настена, взрослые люди – в большинстве своем циники, и не от природы своей, а оттого, что им хорошо известны обе изнанки жизни. Один и тот же человек по разному реагирует даже на признание в любви: семнадцатилетний юнец теряет голову, а сорокалетний мужчина сразу начинает подсчитывать, во сколько эта любовь ему обойдется. Все. По-моему, наша пациентка приходит в себя.

В самом деле, Анжела приоткрыла глаза и издала слабый стон.

– Ну вот, – тепло произнес врач, – проснулись, и слава богу! Больше не будем пугать дядю доктора несостоявшейся комой.

– Где я? – простонала женщина, – мне приснилась какая-то чушь. Будто я попала в непонятный мир, встретила там свою семью, а мой маленький сынок…

Тут в поле ее зрения попала Настя, и больная запнулась на полуслове.

– Боже мой! Так это не сон… Это вы… Вы… Вы – жена Андрея?

– Вы тоже? – поджала губы Настя, – но сейчас не это главное. Как вы себя чувствуете?

Анжела шевельнулась.

– Не очень, – призналась она, – спину отлежала… и… очень есть хочется.

Львов тем временем вышел в смежную палату.

– Сейчас, принесу вам чего-нибудь, – прошептала Настя и, улыбнувшись, легкой тенью покинула комнату.

Оставшись одна, Анжела с трудом приподнялась и села на кровати. Внимание ее привлекло зеркало на стене. Свесив босые ноги, она по привычке принялась шарить в поисках тапочек.

– Не советую! – произнес появившийся врач, – еще неизвестно, сможете ли вы устоять на ногах.

– Она… Она не отравит меня? – женщина с ужасом смотрела на Львова.

– Настя? Ну, вообще-то, ее дед – волхв-травник. Так что рассчитывайте минимум на дизентерию.

Анжела заметила веселые брызги в глазах усача.

– Шутите! – устало произнесла она, откидываясь на подушки. Вошла Анастасия с подносом.

– Значит так, – объявила она, – бульон и манная каша, будь она проклята – никогда не получается сварить ее, как у Ильиничны. Более весомого пока нам нельзя – буде колики.

– Ладно, девицы! – сказал Игорь Леонович, – надеюсь, вы поладите.

– Думаю, драться не будем, – фыркнула Настя, – давай, Анжела, налетай. Все только с пару.

Пациентка с удовольствием выпила стакан горячего бульона и принялась наворачивать манную кашу. Внезапно что-то вспомнив, она отложила ложку.

– Андрей не приходил.

– Припирался! – с неудовольствием ответила Анастасия. Ей неприятно было отвечать на этот вопрос, так как они поцапались с мужем во время его прихода, – а ты-то, откуда узнала.

– Я-то? – переспросила Анжела, весело глотая кашу, – я-то, к сожалению, умная.

– Почему, к сожалению? Я тоже вроде не дурочка, – обиделась Настя.

– Да я не о том. Все, спасибо! – протянула поднос пациентка, – ты умна чисто по-женски, а я – умная стерва, способная анализировать, к примеру, причинно-следственные связи. Причина – у тебя в уголках глаз блестели слезы, а в глазах – обида недопонимания. Следствие – приходил Андрей, ты на него наорала, он обиделся и ушел. Правильно? А теперь ты не знаешь: права ты или нет.

– Откуда ты знаешь? – не удержалась от вопроса Настя.

– Знаю. Я – стерва, я – всегда права. А ты – добрая… и мучаешься. Понятно?

– Совершенно непонятно, – призналась девушка.

– Что же тут непонятного? —

– Непонятно, какого рожна Андрей на тебе женился.