По ту сторону черной дыры

В двух БТРах расположилось человек по десять. Волков побрел выполнять приказ, а Мурашевич остался на месте.

– Володя, – обратился к нему Олег Палыч, – ты случайно не в курсе, что здесь пьют?

– Квас, хмельной мед и какую-то гадость из ячменя.

– Так я приблизительно и думал. Там, в одиннадцатке, стоит два ящика водки. Будь другом, перетащи их в пещеру Ратибора. Да! Еще мешок с конфетами. Это для детей. Конечно, можешь угостить свою милую… – Володя скорчил рожу и пошел к БТРу.

Майор, как всегда, оказался прав, собака. Водка пошла «на ура» среди взрослого населения, а конфеты – среди детей. На крыльце трапезной сидел Володя и буквально закармливал шоколадом Дуню. Проходивший мимо Андрей посоветовал приятелю воздержаться от неуемного хлебосольства, ибо девушке не привычной к шоколаду грозило расстройство желудка. Сам он устроился под раскидистой липой и закрыл глаза. Как это часто бывает, в голову лавиной хлынули мысли.

В субботу рано утром к нему приехала супруга с сыном. Андрею дали увольнительную, но вместо того, чтобы всей семьей отправиться на берег Березины, они с Костей остались в городке, а Анжела проехалась в Бобруйск на рынок. Великая модница Анжела просто обязана была посетить периферийный рынок «Еловики».

Теперь у сержанта в активе был маленький ребенок, а в пассиве – супруга, которая сейчас находилась невесть где и невесть когда.

Внезапно ему на голову что-то упало. Он пошарил в волосах и обнаружил маленький камешек. Выбросив его, он опять оперся спиной о ствол дерева и снова прикрыл глаза.

… Костик сейчас находился на попечении поварихи – тетки бальзаковского возраста, у которой своих детей не было, и поэтому она с радостью согласилась выполнить просьбу Андрея. Все равно, нужно было решать, как жить дальше. К счастью, здесь на базе служил отец Андрея, но, опять-таки, отец, не подозревавший о сыне и внуке. Мать Андрея, когда узнала об этом, Христом-богом просила не заикаться об этом никому. Ну, это мы еще посмотрим! Всего, Андрюшенька, не могла предвидеть даже твоя эмансипированная, практичная мама…

Снова на голову что-то упало. Андрей вздохнул:

– Поймать бы тебя, да нашлепать по месту мягкому! – сказал он, не раскрывая глаз.

– Нешто ругается! – послышался девичий голос.

– Шла бы ты, родимая, в куклы играть, – произнес Андрей со все еще закрытыми глазами.

– Больно грозен! – рядом раздались шаги и совсем близко послышалось:

– Угадаешь кто, уйду.

– Тоже мне, задача! Настя, кому здесь еще быть, кроме тебя, – он открыл глаза – у рядом стоящей девушки от гнева аж навернулись слезы.

– Нет, каков, а! Откуда ты узнал, что это – я? Голоса ведь моего не слыхивал?!?

– Голоса не слыхивал, зато глазки твои видывал.

– Что можно узнать по глазам?!?

– Ну, конечно, не размер валенок. А вот, что в тебе сидит чертик, запросто, – Настя перекрестилась:

– Полно. Грешно даже шутить так! Что ты там про валенки сказывал?

– А к незнакомым дяденькам приставать не грешно? – Андрей опять закрыл глаза, – ну все беги, а то там все твои куклы описались давно. Нечего к старшим приставать.

– Тоже мне – старший! Девушка, сердито топнув ногой, убежала.

– Дела! – пробормотал Андрей и погрузился в истошные мысли.

Анжела! Сладкая баба, умная и коварная жена. Кто там тебя будет лапать за белое тело? Долго ли ты снесешь одиночество? Сильно ли будешь переживать потерю сына и мужа – двух твоих самых любимых мужчин? По крайней мере, ты так всегда говорила… Черти, пляшущие в твоих глазах истовый танец новой жизни, всегда привлекали мужчин… Андрей подскочил на ноги и принялся нервно расхаживать среди доисторических построек.

Веселье было в самом разгаре. Все были здорово набравшись, кроме, естественно, майора Булдакова и солдат охраны. Булдаков утверждал, что уже младенцем мог выпить бутылку водки, а на закуску сосать грудь матери. Так это было, али нет, проверить было невозможно, но пил Булдаков красиво, не признавая посуды меньше стакана. У него дома всегда стоял чемодан с водкой «для гостей». Майор уверял, что сам не знает, откуда там появляется спиртное. Ему верили. В час самого веселья майор решил пройтись до ветру и заодно проверить своих «орлов».

Олега Палыча привлекла группа парней, которые что-то горячо обсуждали. Он заложил руки за спину и кочетом прошелся по авансцене. В центре группы стоял Горомыко и вяло оправдывался.

– В чем дело, мужики? – спросил, подходя Булдаков. Ответил Абрамович:

– Да ни в чем, товарищ майор. Мы спрашивали Василия, как он попал в нашу часть. У него из нас самый высокий индекс Дауна, приближающийся к критической отметке, при которой в армию уже просто не берут.

– А как этот индекс определяется? Нынче совсем другие системы вербовки, так что я, к стыду своему признаться, слегка не в курсе.

– Задают кучу идиотских вопросов. Например: «Рано утром вы стоите лицом к солнцу. В какой стороне восток?», либо «Сколько скрипок сделал Паганини?»