По ту сторону чуда

Сделав несколько снимков, Саша, войдя в творческий раж, отогнала «родителей» от царя и стала снимать одного Берендея. И в полный рост, и поясной вариант, и лицо крупным планом. Царь-батюшка лишь помаргивал от бликов фотовспышки, но недовольства не выказывал. Напротив, судя по довольной улыбке, ему очень льстило повышенное внимание девушки, хотя смысл происходящего, как показалось Сашеньке, так и не дошел окончательно до сознания государя.

«Фотиков у них тут нет, что ли?» – удивилась девушка и, закончив фотосессию, решила просветить царя-батюшку, а заодно и самой убедиться в качестве снимков.

Она обернулась к Мирону, и тот, угадав ее мысли, снял с плеча сумку с ноутбуком, которую девушка поручила ему сразу по прибытии в новый мир.

Сашенька достала компьютер, ловко подключила к нему фотоаппарат тоненьким кабелем, загрузила операционку. Услышав музыкальную заставку, Берендей, которому не был виден экран, изумленно приподнял бровь и, обойдя столик, встал за спиной у Саши.

– Ого! – вырвалось у него. – Да это как блюдце всевидящее, только яснее, пожалуй…

– Разрешение – тысяча девятьсот двадцать на тысячу восемьдесят, – не без гордости дернула челкой Сашенька. А потом загрузила программу-фоторедактор, быстро пролистала последние снимки, нашла крупный портрет царя и отодвинулась, освобождая государю обзор.

Тот, увидев на экране себя, крякнул и невольно отшатнулся.

– Это что, я? – невольно заозирался царь в поисках зеркала. Не нашел и снова уставился в экран ноутбука. – Вот этот страшилище – я? – переспросил он дрогнувшим голосом.

– Ну почему же страшилище? – мурлыкнула Сашенька. – Очень даже симпатичный мужчина. Вам бы бороду только посолиднее, – сказала она и принялась шустро двигать по столику маленькой беспроводной мышью. На экране, по царскому подбородку, в такт движениям Сашиной руки побежали черные завитушки. Девушка подрисовывала портрету бороду, высунув от усердия язык. А глаза настоящего, не фотографического царя раскрывались все шире и шире.

– О! – только и смог вымолвить он, когда Сашенька оставила в покое мышку. – У!.. – В голосе его слышался откровенный восторг. – Это ж надо!

Берендей вспомнил наконец о волшебстве, щелкнул пальцами, и в его кулаке появилось круглое зеркальце на длинной бронзовой ручке. Царь заглянул в него, поскреб ногтями щетину и скривился:

– И ведь ни один подлец не подскажет государю, что имидж менять надобно! На кол бы их всех, бездельников, да древесину жалко. – Затем он расплылся в счастливой улыбке и по-отечески приобнял Сашеньку: – А тебе, доченька, искренняя моя царская благодарность. И в награду – твое слово тоже станет для придворного разыскника законом. Слышишь, Пантелеймоныч?

Сушик, скорбно блеснув лысиной, молча склонил голову.

Глава 21 Сыщики уединяются и колдуют

Сыщики, как и сказали царю, очень хотели пообщаться наедине. Поэтому, едва выйдя из терема, они велели Саше, Мирону и Сушику подождать их с полчасика во дворе, а сами направились к небольшой, удивительно светлой березовой роще.

Первым разговор начал Брок-первый.

– Да, братец, дали мы, так сказать, маху, – сокрушенно покачал он головой.

– Ты о застолье, что ли? – хмуро переспросил второй.

– Вот именно.

– А кто тебя петь просил? Да еще такое! – воскликнул Брок-второй.

– Можно подумать, ты слышал, что я там пел. Мордой в салате уже валялся…

– Я не валялся в салате, не надо передергивать!

– Я образно, так сказать. Не в этом суть.

– Да-да, – вздохнув, закивал сыщик номер два. – Свиньи мы. Перед Сашенькой-то как стыдно…

– При чем тут Сашенька? – поморщился Брок-первый. – И при чем тут свинь-и? Хотя… – устало махнул он рукой, – свиньи, конечно. Стыдоба, должен тебе признаться. Стыдобушка! О-хо-хо!

– Ну ладно, – прошагав молча с полминуты, сказал Брок-второй. – Изменить мы уже все равно ничего не можем. Это нам, так сказать, урок на будущее.

– Зато авторитет свой, в салаты, образно выражаясь, уроненный, мы поднять можем! – вздернул подбородок первый сыщик. – Оправдать, как говорится, доверие.

– Царское доверие! – поднял указательный палец второй Брок.

– Да какая разница – царское, боярское… – поморщился Брок-первый. – Честь-то – она у нас одна. В смысле, две, разумеется, но как бы по одной на брата. И не все ли равно, перед кем ее ронять: перед царем или, наоборот, перед рабочим-крестьянином? Все равно одинаково запачкается.

– Красиво сказал, – уважительно покосился на «близнеца» Брок-второй.

– А! Не в словах дело.

– А в чем?

– В деле как раз, пардон за тавтологию.

– Так-так-так-та-ак… Значит, считаешь, что мы должны все-таки взяться за это дело?

– А ты еще сомневался?

– Но оно же абсолютно безнадежное! Слышал, что сказал этот Никотин Панталоныч? Нет парня на Земле.

– Ну, во-первых, мало ли что он сказал! Я к этому лысому Суслику вообще, так сказать, мало доверия испытываю.

– А во-вторых?

– Что во-вторых?..

– Ну, ты же сказал «во-первых», – остановился Брок-второй, – значит, должно быть и во-вторых.

– Логично, – кивнул первый сыщик. – Вот ты и озвучь.

– Но ведь это же ты сказал…