По ту сторону добра (Справедливость - мое ремесло - 5)

- Безусловно, - подтвердил Струць. - Ночь, темень, надвигается буря. Залищук ушел на заплетающихся ногах, как обычно при перепое, не догадываясь, что он отравлен. Тогда Крапивцев взял со стола стакан, вышел во двор и двинулся к соседу через сад. В конце своего участка прислушался, не увидел ли кто-нибудь его, и швырнул ядовитую посудину сюда.

- Ночь, темень, приближается гроза, - в тон лейтенанту повторил Коваль, - блеснул среди ночи светлый проем дверей, кто-то вышел из домика Залищуков, подошел к заброшенному мусорнику и бросил стакан. А если это было так, Виктор Кириллович? Ведь в обоих случаях - гадание на кофейной гуще...

Лейтенант огорошенно смотрел на подполковника.

- По-вашему, сама Таисия Григорьевна поднесла мужу отраву? растерялся Струць. - Больше ведь некому!

Подполковник ничего не ответил.

- Это нелогично, Дмитрий Иванович, - осмелился добавить лейтенант.

- В жизни на первый взгляд много нелогичных поступков, - сказал наконец Коваль. - Или нелогичного понимания их. Например, стакан могли выбросить на мусорник две недели тому назад, еще до того как погиб Залищук; допустим, травили крыс, и эта посудина потом стала ненужной. Все эти логические и нелогические, как вы считаете, варианты событий нужно проверять и уточнять.

"Ну, кажется, попал я в переплет с этим подполковником, - грустно вздохнул инспектор райотдела. - Так мы никогда не сдвинемся с места. Впрочем, - успокаивал он себя, - не я прежде всего отвечаю, а он..."

6

Председатель садового кооператива оказался долговязым пожилым человеком с острым птичьим носом и непропорционально длинными руками, которые, казалось, пригибали его к земле.

Заметив, что незнакомый человек оглядывает садовый участок: аккуратно подстриженные деревья, ряды яблонь, усеянные крутобокими налитыми плодами, под которыми сгибались подпертые ветви, а также крепкий двухэтажный, на столбах, домик, - он быстро направился к низенькой калитке навстречу незваному гостю и сердито спросил:

- Вы к кому?

- К вам. Здравствуйте. Вы председатель кооператива Задорожный?

- Да.

- Подполковник милиции Коваль, - представился Дмитрий Иванович. И, уже не оглядываясь на хозяина, выражение лица которого сразу изменилось, прошел в глубину двора.

Председатель кооператива двинулся следом, больше ничего не расспрашивал и терпеливо ждал, что скажет подполковник.

- Хочу познакомиться с вашей документацией.

- Пожалуйста, пожалуйста! - как можно приветливее сказал Задорожный. - А что именно вас интересует, если не секрет?

- Не секрет, - не спеша ответил подполковник. - Протоколы правления, заявления... С вами хочу побеседовать. Ведь вы несменяемый председатель этого садового кооператива со дня его основания и всех здесь хорошо знаете.

- Вроде бы так, - согласился Задорожный. - А кто конкретно вас интересует?

- Крапивцев и его погибший сосед.

- А-а-а, - понимающе закивал председатель кооператива. - Всякие слухи ходят. Болтают, отравил Крапивцев Залищука... Но я в это не верю. Не решится на такое. Характер не тот. Хитрец, себе на уме, прижимистый, деньги любит, но и трудиться не ленится. От зари до зари, как жук-навозник, в земле роется... - Задорожный умолк, как будто что-то припоминая. - Ох и надоел он мне! Да и покойный Борис Сергеевич, земля ему пухом, тоже. Оба замучили. Заявлений друг на друга кучу написали. А нам здесь, на правлении, разбирай их ссоры, будто нет других дел. Но чтобы отравить? Не поверю...

- А заявления и жалобы их сохранились?

- Это есть. Что-что, а бумажки храню. Теперь, известное дело, вокруг бумажки весь мир крутится. - При этих словах он полез в карман, будто все эти бумаги у него там лежали, хотя прекрасно знал, что, кроме коробки спичек и перочинного ножа, в кармане ничего нет. - Честно говоря, мы не всегда и рассматривали эти кляузы. Но сохраняю.

- Давайте посмотрим их, - предложил Коваль, когда председатель кооператива закончил свою тираду.

- Пожалуйста, пожалуйста, - засуетился тот, размахивая руками. Он направился к домику, приглашая подполковника следовать за ним. Там, в небольшой уютной комнатке, хранились бумаги кооператива.

Посадив Коваля возле открытого окна, Задорожный полез в старый рассохшийся шкафчик и выложил на стол целую гору папок.

- Здесь заявления, просьбы, жалобы, - он взял одну из них. - А это прием в кооператив.

- Хорошо, - сказал Коваль. - Не буду отрывать вас от дела, я сам разберусь.

- Пожалуйста, пожалуйста. Если хотите, устраивайтесь на воздухе.

Коваль подумал, что без "Беломора" ему не обойтись, и, собрав папки, вышел на небольшую открытую веранду.

С настороженным интересом разбирал Дмитрий Иванович пыльные бумажки. Разноцветные, разноформатные, некоторые - просто листки из школьных тетрадей, был даже обрывок обоев; все они, за редким исключением, были написаны небрежно, на скорую руку. Что он здесь ищет, что найдет? Больших надежд на какие-то открытия Коваль не возлагал. И все же не исключал ни одного источника, который мог пролить свет на отношения русановских садоводов. Да и сердце подсказывало, что здесь не обойдешься без интересных сюрпризов.