По ту сторону экрана

Когда Семен завел машину, Лазарев набрал чей-то номер в справочнике смартфона и, дождавшись ответа, произнес в трубку:

– Вячеслав Алексеевич, здравствуйте. Ваш сын попал в ДТП на объездном шоссе. Состояние у него тяжелое, очевидцы вызвали скорую и она уже в пути. Сейчас отправлю вам координаты.

Дождавшись ответа, Деспот сбросил звонок, отправил обещанное сообщение с координатами дорожно-транспортного происшествия и принялся, как ни в чем ни бывало, приводить себя в порядок. Очистил обнаружившейся в кожаном портфеле щеткой, брюки от пыли и налипших сухих травинок. Протер губкой черные туфли до блеска. Нанес на руки санитайзер, резко ударивший в ноздри запахом дезинфицирующего средства.

Наряду с ним, запахи дорогого ароматизатора и кожаного салона, раньше казавшиеся столь приятными, почему-то сейчас вызвали у меня неожиданный приступ тошноты, и заставили неприязненно поморщиться.

– Все в порядке, Ева Сергеевна? – холодно осведомился Лазарев, когда управляемая Семеном машина снова медленно двинулась с места.

В его голосе не было ни капли участия или сочувствия, возможно вопрос был просто данью вежливости, и я, снова отвернувшись к окну, ответила с горечью:

– Как у вас получается оставаться столь хладнокровным в подобной ситуации?

Боковым зрением увидела, как Лазарев отстраненно дернул плечом.

– Разве не вы только что с пеной у рта доказывали, что мой подзащитный заслужил более суровое наказание, чем определил для него судья? Теперешнее его «наказание» вас устраивает больше? Теперь социальная справедливость восстановлена? – полюбопытствовал он со злой иронией. – Как видите, суд – далеко не самая последняя из инстанций.

– Не знаю, – честно ответила я, почему-то смутившись.

Действительно, поразительно легко было рассуждать в теории о том, чего человек достоин и не достоин, а наблюдать столь сомнительный «акт восстановления справедливости» воочию оказалось слишком жутко. Теперь я думала, что судьба обошлась с Паком слишком сурово и чаша весов Фемиды снова перевесила, только в другую сторону. Но разве от меня что-то зависело? Поежилась, представив, что это кто-то свыше услышал мои слова и тут же нервно мотнула головой, поняв, что не желаю брать на себя такую ответственность.

– Наверное, он все-таки этого не заслужил, – выговорила, вслух подытожив собственные размышления.

– Не заслужил, конечно, – согласился Лазарев. – Молодой и глупый, мальчишка вполне мог впоследствии остепениться и из-него в будущем могло выйти что-то стоящее. А теперь у него больше нет будущего, а у нас возможности о нем узнать.

Меня почему-то зацепила характеристика «молодой и глупый» в отношении того, кто был одного возраста со мной. Интересно, обо мне он такого же мнения?

– Почему нет? Он не выживет?

– Если и выживет, скорее всего на всю жизнь останется прикованным к постели, так что еще непонятно, какой вариант предпочтительнее.

Тяжело вздохнула, почувствовав, что дрожу. Или это уличный холод только сейчас дал о себе знать, или это было дрожью непонятного страха и неуверенности, зародившейся внутри, когда я в полной мере осознала суть произошедшего. Постигла в одно мгновение хрупкость и беспомощность человечека.

И говорить нечего о том, что я в очередной раз вспомнила о корпоративе, на который мы с Лазаревым безнадежно опоздали, лишь когда машина подъехала к огромному бело-голубому зданию с высокими колоннами. Статуи, напоминавшие античные и вывеска «Империя», сияющая на балконе, украшенном фигурными балюстрадами, свидетельствовали о том, что мы прибыли к пункту назначения.

Откровенно говоря, в ресторан мне в теперешнем состоянии хотелось идти меньше всего. Но, покинув салон и услышав, как Лазарев отпускает водителя, молча последовала за адвокатом, входящим в высокие автоматические двустворчатые двери.

Пока метрдотель провожал нас в большой зал, закрытый на сегодняшний вечер от посторонних, все еще была погружена в не самые приятные раздумья, но, войдя в шумное просторное пространство, вынуждена была от них отвлечься.

Сотрудники S&L расселись за шестью круглыми столами, специально перемешанные между разными отделами, чтобы новички лучше вливались в коллектив к старожилам. Большая часть из них была уже изрядно навеселе и, увлеченная праздничной программой, почти не обратила на нас с Лазаревым внимания.

Приглашенный парнишка-тамада, которого нередко звали на такие мероприятия, зычным голосом как раз проводил какой-то конкурс, заключавшийся в перетягивании между участниками импровизированного каната. Остальные, считавшиеся болельщиками, громко скандировали названия противоборствующих команд. И пользуясь суматохой, под этот шумок я тихонько проскользнула на свое место за столиком, а Лазарев занял свое рядом с Сушковым, тут же смерившим опоздавшего партнера недовольным взглядом.