По ту сторону гор

— Ты можешь предложить способ заручиться их поддержкой даже если они не пожелают нам ее оказать? — хихикнула кикимора. Ей явно понравился ход его мыслей.

— Хорошенько их разозлить.

— И чего мы этим добьемся? — домовой с сомнением почесал затылок. — Отдолбасят они нас знатно, надолго запомнится. А в остальном…

— Кого — нас? Людей или духов

— Ну… — мужик чуть наклонил голову. — Вообще-то, никому не придет в голову, что столь непохожие создания могут объединиться… — в его взгляде, обращенном на юношу, начал просыпаться интерес. — И если вы с приятелем настропалите против людей домовых, то всем жителям города мало не покажется.

— Особенно тех, на кого укажете вы.

— Занятная идея, — домовой с кикиморой переглянулись. — Так и поступим. Только вы не очень увлекайтесь, чтобы до смертоубийства дело не дошло.

— Значит, вы враги?

— Нет, — небрежно махнул рукой Дормидонт. — Мы — создания мирные.

— Просто шкодливые не в меру, — хмыкнул Лот. — Только и мечтаете подложить ближнему свинью.

— А еще мы жутко обидчивые, — взглянула на него недобрым глазом Кира, однако затем вдруг улыбнулась: — Но слишком уж мне понравилась идея твоего друга: так и поступим. И вам поможем, и развлечемся от души.

— Значит, в путь? — спросил Аль-ми.

— И поскорее! — Карина заторопилась к выходу.

Никто возражать не стал и маленькая группка вышла из трактира. Едва домовой с кикиморой переступили через порог, дом, состарившись в краткий миг, весь перекосился, поблек. Окна взглянули на мир пустыми глазницами оголенного ветрами и временем черепа.

Девушка в страхе сжалась, вновь начав шептать молитвы-обереги. Ее руки задрожали, когда она представила, что ей предстоит всю жизнь прожить в этом жутком месте.

— Не бойся, хозяйка, — перехватив ее взгляд, поспешил успокоить Карину домовой. — Настоящий трактир был досель, а это так, вет-навет. Пугало огородное, чтобы воронье не налетело в отсутствии хозяев. А то больно много в мире охочих до чужого добра.

Девушка поежилась — страшно человеку рядом с духами. Если что и успокаивало ее, так это воспоминание о недавних словах духах трактира — о том, что их сородичи живут и в городских домах. Может быть, даже во всех из них. Значит, и в доме ее родителей. Выходило, что она всегда жила по соседству с нежитью, просто не подозревала об этом.

Перед трактиром стояла небольшая повозка — так, ничего особенного, деревянная, неглубокая, без резьбы по краям и вообще особых изысков. Другое дело — лошадка. Невысокая, она скорее походила на низкорослых коней голых северных степей, чем могучих великанов плодородных южных полей и лугов. Впрочем, в ней не было и тяжеловесности первых. Это действительно было дитя духа ветра — легкая, подвижная.

Домовой и кикимора поспешно влезли в повозку, махнули рукам медлившим людям:

— Поторапливайтесь!

— Ей не потянуть пятерых, — с сомнением глядя на нежное воздушное создание, качнул головой Лот. Он был настолько восхищен удивительным животным, что не мог допустить того, чтобы, осознанно или случайно, ему был причинен вред.

Домовой рассмеялся:

— В ней сила ветра! Ей ничто не стоит и трактир с места передвинуть! Так что не сомневайтесь!

— Ну, тогда ладно.

— Подождите, — вдруг, словно опомнившись, вскинулся Ал, бросил удивленный взгляд на домового и кикимору. — Но мне казалось… Я читал, что нежить может выходить под небосвод лишь ночью, что солнечные лучи гибельны для подобных вам.

— О нет! — Карина, сорвавшись с места, бросилась к кикиморе.

— Ты что это? — ошалело взглянула на нее женщина, уворачиваясь от норовившей закрыть ее собой девушки.

— Свет же убьет тебя!

— Да ну! Солнце не смертельно даже для ночных. Полуденное, конечно, обжечь может. Особенно глаза. Но не закатное. Закатное — наш друг, наша заря, наша мечта… Однако, спасибо за заботу, хозяйка, — она взглянула на нее с восхищением и искренней благодарностью и, наверное, впервые за все время, что люди видели ее, на тонкие губы кикиморы легла не усмешка, а добрая, открытая улыбка.

— Не беспокойся о нас, — домовой тоже улыбался, щурясь, словно толстый довольный кот. — Хотя это и очень приятно, — откинувшись, он устремил полный восхищения взгляд на начавшее краснеть, освещаясь всполохами — предвестницами зари, небо.

— Закат?! — но девушка почему-то, вместо того, чтобы успокоиться, вскрикнула от ужаса, а затем, зарыдав, рухнула на доски повозки.

— Да что с тобой? — Кира смотрела на хозяйку с удивлением, не понимая, что вдруг с ней случилось. — Ну же, милая, — она коснулась ее руки, погладила по плечу, — успокойся. Все в порядке. Мы придумали способ помочь твоему суженому. Все будет в порядке. Вот и само время на нашей стороне — вечер дарит нам могущественные силы, и…

— Но его должны казнить на закате! — сквозь рыдания прокричала та, ломая в отчаянии руки.

— Мы должны торопиться! — Аль был готов толкать повозку вперед, лишь бы она двигалась. Он не понимал, почему домовой, уже приготовивший вожжи, отложил их в сторону. Чего дух медлит? Ведь еще ничего не потеряно! Лошадь-ветер домчит их до города в мгновение ока. Они успеют!