По ту сторону греха

Я мелкими глотками пила горячий напиток и все никак не могла поверить, что наше приключение так внезапно и вроде как благополучно закончилось.

‒ А где спецназ? ‒ опомнилась я, выныривая из ступора, и припоминая многочисленные сюжеты новостей по телевидению.

‒ Они их по-тихому возьмут, ‒ успокоил Измайлов.

‒ У них дочка ректора за главную была, ‒ решила я сообщить после недолгого молчания, голос почему-то был хриплым. ‒ Ты знал?

‒ Догадывался.

‒ Она как раз с аспирантом ссорилась, когда мы с Юркой подошли. Так все и услышали. А Юрка тоже наркотиками торгует и пришел разбираться, кто без высочайшего дозволения в бизнес вклинился. Машка как раз наш разговор на кухне слышала и все ему рассказала, ‒ слова лились из меня непрерывным и слегка бестолковым потоком, но я никак не могла остановиться, описывая все до мельчайших деталей, будто вместе со словами из меня выходили страх, оцепенение и отравляющее чувство безнадеги.

Андрей не перебивал, лишь кивал иногда в такт словам, сел мне за спину и принялся мягко массировать шею и затылок. Я всхлипнула, потом не сдержалась и разревелась в голос. Директор притянул меня спиной к себе и принялся что-то убаюкивающее шептать на ухо. Неожиданно это сработало: я успокоилась и смогла продолжить пить чай так, что зубы не стучали о край чашки. И как раз вовремя: после короткого стука дверь открылась, и в кабинет вошел один из мужчин.

‒ Иван, ‒ представился он и протянул мне руку.

‒ Женя, ‒ пожала я предложенную ладонь, Измайлов к тому моменту успел переместиться за свой стол, так что все выглядело пристойно.

‒ Самое время нам побеседовать. И навели же вы шороху, ребята, ‒ как будто по-дружески усмехнулся Иван, но взгляд серых, каких-то бесцветных глаз, оставался серьезным и цепким. ‒ Запутали вы нас сильно, хотя, надо отдать вам должное, сейчас редко встретишь столь неравнодушных и одновременно с этим деятельных людей. В основном наоборот, но это уж издержки профессии.

Говорили мы долго. Иван оказался дотошным, вопросы задавал каверзные и по нескольку раз, не боясь показаться странным. Чувствовать себя помехой для серьезных людей оказалось так себе, но кое-что полезное и мы привнесли: например, доказательства вины бармена и аспиранта, я же еще шла и как свидетель из-за разговора, который подслушала. Самое трудное для меня было – говорить про Юрку, несмотря на все заверения Ивана, уверенности в том, что тот не выйдет сухим из воды, не было, а за Машку я все же переживала. Да и за себя, что скрывать, тоже.

Отпустили нас уже за полночь, пообещав пригласить к себе еще не раз. Хорошо хоть телефон, что отобрал Юрка, вернули. Хоть алкоголя в моем чае было совсем немного, да и времени прошло предостаточно, сесть за руль Измайлов не позволил. Вызвал такси и лично сопроводил меня домой. Собственную «Ауди» также бросил на университетской парковке. В квартире было ожидаемо пусто – все первокурсники, и Машка в том числе, отправились в зарезервированный по случаю ночной клуб. К отцу домой, я подозревала, девчонка точно не сможет попасть, так что ждать ее следовало позже.

Джентльмен, очевидно, в Измайлове в тот вечер уснул, сраженный переживаниями и половиной стакана джина, потому как Андрей без лишних экивоков на входе и даже как-то по-хозяйски прошел ко мне домой и захлопнул за нами дверь. Я вопросительно уставилась на мужчину.

– Хочу убедиться, что ты в порядке, – объяснил он.

– Чаю? – устало поинтересовалась я, выдавив-таки из себя каплю гостеприимства. Андрей что-то явно почувствовал, потому как отправил меня в ванную, сам же взялся за чайник.

Мыться в присутствии, хоть и за стенкой, мужчины было странно, но теплый душ помог, я буквально кожей ощутила, как часть усталости утекла вместе с мыльной водой в канализацию. На кухню вышла в новом домашнем костюме из просторных штанов и футболки, повода распечатать который никак не могла найти. Андрей сидел на стуле, устало облокотившись затылком о стену, ворот его белой рубашки был расстегнут, а рукава небрежно закатаны. На столе ждал заварочный чайник и пара чашек по соседству. Я прошла, открыла навесной шкафчик и вытащила курабье и банку с медом.

– Мило, – начальник распахнул глаза и оценил принт с Микки Маусом.

– С детства о таком мечтала.

Под тиканье настенных часов мы не спеша пили чай, крошки от печенья все больше усыпали скатерть, пока я, наконец, не подала голос:

– Так мне в понедельник выходить?

Измайлов поднял глаза и с легкой улыбкой заметил:

– Выглядишь вполне здоровой. Злоумышленники в руках правосудия, не вижу причин тебе сидеть дома.

– Ребят только жалко, – печально выдохнула я. – Наркотики убрали, а молодые жизни уже не вернешь. Но хотя бы никто больше из-за этой отравы из окон выкидываться не будет. Знаешь, я одного не понимаю: с какого жиру взбесилась дочка ректора? Чего ей не хватало? Ведь это она придумала схему с кафе и с приложением, наняла подходящего бармена и договорилась с химиком, которому и поставляла реагенты в нужных количествах.