По ту сторону грез

— Поздравляю, — кивнула я, включаясь в беседу. — И как зовут твою невесту?

Мальчик пожал плечами и все так же слишком четко для ребенка выдал:

— Не знаю, она еще не родилась…

Мальчик обернулся ко мне, серьезно глядя совершенно взрослыми глазами. Черными, бездонными, полными какой-то тайны. Так похожие на те, которые я встречала раньше.

— И откуда ты знаешь, что она не родилась?

— Из сна, — совершенно спокойно ответил мальчик. — Она говорит, что скоро придет в этот мир. Мы обязательно встретимся и будем вместе.

А я продолжала смотреть на ребенка, который так просто говорил о таких странных вещах. О тех вещах, которые знают такие, как я, и те, кто рожден в мире грез.

— Аурелис? — тихо позвала я.

На долю секунды во взгляде ребенка промелькнуло что-то странное, словно он услышал слово, которое давно пытался вспомнить.

— Вы знаете, что это значит? — шагнув ко мне, шепнул мальчик. — Я часто слышу это слово во сне. Та девушка говорит его, но я не знаю, что это значит. И мама не знает. Никто не знает…

Он подошел ко мне вплотную, сжав палец руки своей прохладной ладошкой.

— Это просто слово, — улыбнулась я. — тайный шифр. Ты не должен рассказывать о нем другим. И про сны не стоит.

Мальчик серьезно кивнул и снова глянул на меня, насупив темные брови.

— Мы с вами тоже, кажется, встречались, — шепнул мальчик. — Но я не помню где.

— Быть может, в снах? — дрогнувшим голосом предположила я.

Его мой ответ устроил. Он кивнул, серьезно насупив брови.

— Себби, Себби! — из толпы вынырнула взволнованная женщина, — Вот ты где!

Мальчик отвел от меня свой пронзительный взгляд и обернулся к женщине. Улыбнулся. Искренне и по-детски, заиграв ямочками на щеках.

— Спасибо, что не оставили его, — затараторила дама, — он у меня такой рассеянный.

— Скорее, мечтательный, — улыбнулась я.

И подмигнула малышу по имени Себби. Он подмигнул мне и ухватил женщину за руку. Они двинулись прочь, о чем-то оживленно болтая. Позже к ним примкнул мужчина с мороженым в руках. Мальчик получил свою порцию и цепко ухватился за палец мужчины. Я наблюдала за тем, как они растворяются в городской толпе. Смотрела и все еще не верила в то, что стала свидетелем чуда. Воистину, высшие силы милосердны.

— Чего такая задумчивая? — выдернул меня из раздумий голос Каэла.

Шарики были при нем. Все три, на длиннющих веревочках. В них путались солнечные лучи и отбрасывали на землю пестрые блики.

— Встретила старого знакомого, — с улыбкой выдохнула я.

И мы пошли туда, где договорились встретиться с Эваном. Зори должен был ждать нас там вместе с Флорой. Сегодня мы шли смотреть на выступление гимнастов. Солнце слепило глаза, мешая четко видеть предметы. Эвана я заметила сразу, его высоченная фигура торчала из толпы мамаш на площадке для малышей, как гора посреди равнины. Инквизитор и Зори вели ожесточенный спор, пока одна трехлетняя леди задумчиво глазела то на одного, то на другого. Эван решительно сдернул с головы Флоры шапку. Зори продолжал занудно что-то толковать инквизитору, теребя в когтистых лапках теплый шарф.

— А я думал, я от него все теплые вещи спрятал, — вздохнул Каэл.

— Ха, у него по всему дому носки и шапки распиханы, — пожала я плечами, — зря старался.

Это было нашим с Каэлом кошмаром. Каждый раз, собираясь на прогулку, мы тратили по три часа, уговаривая Зори не брать с собой мешок со сменной одеждой.

— Иногда мне кажется, что мама у нас не ты, а он, — засмеялся Каэл.

— Ага, причем Зори усыновил нас всех, включая твоего папу. Наслаждайся.

Пока мы болтали, страсти накалялись. И Эван применил подлейшую из тактик. Просто взял дочь на руки и выпрямился. Флора заметила нас с Каэлом и принялась радостно улыбаться. Солнце золотило ее каштановые кудряшки, а в глазах зажгло по два янтарных фонарика. Она была безумно похожа на Эвана. Особенно сейчас, когда обнимала отца за шею.

При росте Зогра ему оставалось только карабкаться по инквизитору, как по пожарному шесту. Но гоблина еще не до конца накрыло «материнским инстинктом», так что остатки рассудка он сохранил. И принялся ныть:

— Сквозняки же, — жалобно гундосил Зори, прижимая к голове свои огромные уши.

— Где? — рычал Эван. — Сегодня самый жаркий день в году! Аномально жаркий, за последние десять лет!

Я просто молча вручила Зори зефирку на шпажке, а Каэл вручил Флоре шарики.

— Где логика? — бушевал Эван, все так же прижимая дочь к груди.

— Там, где начинается забота Зори, логика прекращает действовать, — гордо сообщила я.

В довесок к своим словам я вручила мужу зефирку, с розовым бантом на палочке, Флора получила яблоко в довесок к шарикам. А то еще улетит вместе с ними.

— Кстати, пап, ты обещал мне запустить вместе змея, — набивая за щеку мармелад, прошамкал Каэл.

— А я? — обиженно выдохнула темная ведьма.

— Тори, ты и нитка несовместимы, — покачал головой мальчик, — мне змея жалко.

— Зато я красивая, — гордо заявила я.

— Самая лучшая, — послышался голос Эвана у самого уха.

Заиграла музыка из шатра, оповещая зрителей о начале представления.