– Как прикажете, как прикажете… – угодливо кланяясь, тюремщик повел нас по коридору. – Разрешите провести… так сказать… экскурсию… – и не дожидаясь ответа, зачастил: – Вот здесь у нас сидит Рулоф Кровавый. Отъявленная скотина, ваша милость. Приговорен к четвертованию за разбой, насилие и святотатство. Засунул жрецу святилища Морионы, простите, святой жезл прямо в зад. А вот здесь взаправдашний людоед. Да-да…
Неожиданно откуда-то снизу донеслись истошные крики.
– Врагу не сдается наш гордый «Варяг»!!! – горланил Петрович. – Сатрапы, тираны! Свободу Юрию Деточкину! А на черно-о-ой ска-а-амье, на скамье подсудимых…
– Ферфлюхтен швайне! – вторила ему Санторина. – Лек михь ам арш[12], членососы! Бундесвер не сдается!
– Политические, – извиняюще пожал плечами надзиратель. – Да еще пришлые бессмертные. Что с них возьмешь, варваров-то? Ничего, ваши милости, сейчас мои ребятки угомонят их.
Действительно, крики адмирала и бундеслейтенантши очень быстро сменились звуками ударов и бранью тюремщиков.
Я мысленно посочувствовал ведьме с воительницей и отписал, что засек их месторасположение, то есть можно больше не буянить.
К счастью, майордом никак не отреагировал на демаскирующие вопли.
Путешествие по узилищу закончилось у крайней в коридоре камеры.
– Жюль, мать твоя давалка! Простите ваши милости… – надзиратель саданул дубинкой по двери и загремел ключами. – Мордой к стене, козел!
Пронзительно заскрипев, дверь открылась, в лицо пахнуло отвратительным смрадом.
В узкой камере на гнилой соломенной подстилке сидел заросший патлами словно неандерталец, худющий маленький человечек с остренькой физиономией.
– Встать! – надсаживаясь, заорал надзиратель и потянул из петли на поясе дубинку. – Щас я тебя…
– Оставьте его… – закрывая нос платочком, прогундосил майордом и обратился к узнику: – Как там тебя, Жюль… нас интересуют ваши знания… передайте их ее милости Пульхерии…
– Пошел в жопу, – коротко ответил Жюль и уточнил: – И ты, и твоя девка.
– Ах ты паршивая свинья! – тюремщик перетянул его дубиной. – В жопу, их милостей? Я ее сам тебе порву на фрисландский крест!
– И ты туда иди… – прохрипел узник.
На последующий град ударов он никак не реагировал, так и сидел, втянув голову в плечи. А у меня совершенно неожиданно выскочило задание: «Поговорить с Жюлем Пачкуном»
– Видите, ваша милость, – Робер Дудак развел руками. – Неудачная идея. Идемте…
– Я сама с ним поговорю. Покиньте нас, – законно подозревая, что задания так просто не появляются, решительно потребовал я.
– Но он же опасный преступник, ваша милость! – вскинулся надзиратель.
– Как можно, ваша милость? – майордом даже оскорбился.
– Мне что, нажаловаться ее высочеству?
Универсальная угроза сработала, оба выкатились за порог.
– Ну, и чего ты хочешь? – тихо поинтересовался я.
– Вытащи меня отсюда, сестра! – горячо зашептал узник на свистящем и пришёптывающем мелодичном языке. – Научу всему, что знаю!
Но, как ни странно, я его понял. А в энциклопедии появился раздел «Тайный язык воров Пандориума».
– И как это сделать?
– Сегодня ночью в замке случится заварушка… – косясь на дверь, сообщил Жюль. – Ты должна будешь пробраться сюда и открыть мне дверь. Охране будет не до нас, а с надзирателями справишься сама. А я покажу тайный выход из тюрьмы за стены города. Твоих друзей тоже прихватим. Ну, соглашайся, не пожалеешь!
Посыпались сообщения.
– Сначала обучи меня! – потребовал я. – Легче будет тебе помочь.
– Ладно, ладно… – досадливо пробурчал Жюль. – Но не всему! Основную награду получишь только после того, как поможешь. Лови…
Получив искомое, я тут же принял задание. Ну что же, пока все играет мне на руку. Только бы освободить своих, и ноги моей больше не будет в этом сраном городе…
Глава 9
После того как мы закончили с обучением, Дудак препроводил меня в покои, откланялся и свалил. А я остался ждать вечернего визита владычицы Фаренгарда и Цигель-холла. Что делать в случае, если на этот раз глюки счастливо минуют принцессу, даже не представлял.