По ту сторону моста

— Что ты плетешь? — озадаченно спросил Шестиног. — Ты хоть представляешь, какой глубинный зондаж для этого потребуется, сколько информации надо выкачать — на всех уровнях?

— Что делать: хочешь выжить — умей втереться в доверие, стать необходимым. И Бетси в этом преуспела — еще одно ярмо на мою шею. Ее способность к адаптации меня восхищает: такой организм — гибкий, текучий, цепко отслеживающий среду — практически неуязвим, может быть — вечен.

— Ну, понесло! Это у тебя называется полетом фантазии? — съязвил кибер. — А по-моему, Бетси просто растет, хотя нельзя сказать, что ей повезло с воспитателем.

— Я не набивался.

— Как и Алене?

— Тс-с! — с напряженной улыбкой сказал Робин. — Не вороши прах пятивековой давности.

— Запретная тема?

— Отчего ж…

— Тогда объясни, почему ты не взял ее с собой?

— Алену? Будто не знаешь, чего бы это ей стоило — с ее-то общительностью… и моим эгоцентризмом. Обойдемся без жертв, уже обошлись.

— Ну конечно, первопроходцу сантименты не к лицу!

Робин вскинул голову, рывком повернулся вместе с креслом. Бетси вскочила, будто подброшенная пружиной.

— Первопроходцу? — негромко и очень внятно спросил Робин. — Кому ты это говоришь? Мне?

— А с чего ты взвился? — удивился Шестиног. — Ну да, строительство Мостов расширяет жизненное пространство землян почти со скоростью света. А ты — на острие. Что тебе здесь-то не нравится?

— Философ, — процедил Робин, сдерживаясь. — Исследователь. Экспериментатор. Куда ты лезешь?

— Ладно, не заводись! Чего ты от меня хочешь — конкретно?

— Я хочу, чтобы ты забыл слово «первопроходец», — оно мне бьет по нервам. Почем знать, может, на Земле давно научились пронизывать пространство без помощи Мостов, и я ковыряюсь сейчас в глубоком тылу у истинных первопроходцев, а когда наконец дострою Мост, буду встречен потомками с вежливой озабоченностью во взоре: и чего же теперь с этим замшелым монстром делать?

— Эгоист! — с отвращением сказал Шестиног.

— Ну еще бы! А ты от меня другого ждал?

— Я — нет.

— Те, кто остался? Им уже все равно. А я жив — пока, — теряя остатки терпения, сказал Робин. — Улавливаешь разницу?

— Конечно, — сказал кибер язвительно. — Ты всегда был на особом положении.

Робину вдруг все опротивело. И прежде всего он сам. К чему эти излияния? Что тут изменишь?

— Оставь меня, — сказал Робин, пятясь к выходу. — Отвяжись. Изыди.

— Недаром тебе в напарники дали кибера, — заметил Шестиног. — У любого другого терпение кончилось бы в первые же сутки.

— Мне на это плевать! — сказал Робин. — Можешь ты оставить меня в покое?

Он придержал рванувшуюся было следом Бетси, напрягшись, продрался сквозь стену и побежал в темноту.

— Снова! — тоскливо думал Робин. — Когда-нибудь я этого не выдержу.

Приступы отчаяния накатывали на него внезапно, захлестывали, как смерч. Хотелось выть, рыдать взахлеб, разорвать пальцами грудь, бежать куда-то… Из всего этого веселого набора он мог позволить себе только бег. И он бежал, целясь на вздымавшуюся за верхушками деревьев громаду давно уснувшего вулкана.

Он уже выбрался из леса на поросший оседлым кустарником склон гигантского конуса, когда ночную тишину прорезали настойчивые гудки зуммера. Робин подавил желание зашвырнуть браслет-рацию в кусты: без веской причины Шестиног в такие минуты его не тревожил.

— В чем дело? — спросил Робин, не останавливаясь. — Ну, быстро!

— Думал, тебя это развлечет, — произнес ворчливый голос кибера. — Бетси умирает.

— Что?!

— Лежит у выхода, ни на что не реагирует. Жизненные процессы затухают катастрофически быстро.

— Нашла время, — сказал Робин. — Ладно, выпусти ее. Слышишь?

— Сделано.

— Ну, что?

— Мне следовать за ней?

— Можно подумать, ты этого не делаешь.

Ну вот, думал Робин, поворачивая назад, теперь и одиночества меня лишают. Много ли остается?

Через несколько минут из темноты материализовались две фигуры.

— Как мне вас не хватало! — желчно приветствовал их Робин. — Снова мы вместе!

Бетси метнулась к Робину, прижалась, дрожа, к ногам.

— Куда идем? — спросил Шестиног, благоразумно соблюдая дистанцию. — К озеру?

— Еще чего! Возвращаемся.

7.

Робин открыл глаза и снова увидел ее — первую в списке потерь. Алена сидела на краю постели, пристально глядя в его лицо и положив легкие руки ему на грудь. Приподнявшись, он потянулся к ней… И вдруг окаменел от ужаса: это был не сон! В полном сознании он сидел в темноте своей спальни рядом с непонятно как появившейся здесь девушкой. Бред! Первым порывом было оттолкнуть фантом и бежать, бежать…

Сжав податливые плечи, Робин отодвинул девушку от себя, заглянул в мерцающие глаза.

— Кто это? — спросил, задыхаясь. — Что за шутки?

Из угла донесся вздох, зашевелилась темная масса.

— Это Бетси, — сообщил голос Шестинога. — С пробуждением!

— Свет! — почему-то вслух велел Робин. Стены зажглись мягким сиянием.

Нет, это была не Алена. Какое-то сходство несомненно присутствовало, но на этот уровень гармонии земляне еще не вышли — совершенство ее форм завораживало. Из груди Робина вырвался короткий сухой смех.

— Это мне награда за муки, — сказал он. — И что мне теперь с этой наградой делать?