По ту сторону небес

— Постой, постой, откуда такая чопорность? — Мэт еще крепче сжал одной рукой талию девушки, а другой мягкую и нежную кожу ее щеки. — Ты же знаешь, я не сделаю тебе ничего плохого. Не стоит смотреть на меня так, будто я внезапно превратился в Оливера Кромвеля.

— Я не боюсь Оливера Кромвеля, — ответила Кэролайн, чувствуя, как ее инстинктивное сопротивление начинает слабеть. Сколько же прошло времени с тех пор, как она перестала ощущать себя спокойно и комфортно в чьих-либо объятиях? С тех пор как умерла ее мама? — Да и тебя тоже, если на то пошло, — добавила Кэролайн.

— В таком случае, может быть, скажешь мне, почему ты вдруг так посмотрела на меня? Разве у меня на голове внезапно выросли маленькие рожки?

— Нет, — улыбнулась она, сама того не желая.

— Тогда почему?

— Я хочу, чтобы ты меня отпустил.

— Отпущу. Собственно говоря, отпущу хоть сейчас, если ты скажешь, что действительно этого хочешь.

— Действительно хочу.

— Лгунишка.

Мэт произнес это слово очень мягко, но по его тону Кэролайн поняла, что он улыбается. Она не видела улыбку поскольку, опасаясь быть разоблаченной в своих чувствах, опустила голову. Самое лучшее — сию же минуту оторваться от него. Кэролайн прекрасно знала, что он ее отпустит. Мэт Мэтисон не такой мужчина, чтобы удерживать женщину помимо ее воли.

Впрочем, если быть перед собой до конца честной, надо признать, что и сейчас ее никто не удерживает против воли.

— Я должна проводить мальчиков в школу, — произнесла Кэролайн. Но при этом не сделала ни малейшей попытки встать. Лежа у Мэта на груди, она всем своим существом впитывала запах его кожи, тепло тела. Грудь Мэта, бронзовая от загара, казалась темной из-за покрывавших ее волос; мышцы на груди и на плечах ритмично поднимались и опускались в такт его дыханию. Кэролайн, замерев, лежала в той же позе и завороженно наблюдала за игрой натренированных тяжелым физическим трудом мускулов, приходивших в легкое движение при каждом вздохе.

— Об этом позаботится Даниэль. Ты же знаешь, они прекрасно отправлялись в школу и до твоего приезда.

— Да, — автоматически ответила Кэролайн. Все ее внимание было поглощено откровенной по своей силе красотой обнаженного мужского торса, на котором она так удобно расположилась. Даже в самых диких фантазиях девушка не могла бы представить себе, что когда-нибудь мужская нагота будет ее опьянять, как вино.

— Кэролайн!

Прошло уже немало минут, как они лежали молча. Мэт стал дышать заметно глубже и не так ровно.

— М-мм?

Его живот был плоским, как доска, и тоже мускулистым. Как и грудь, он был весь покрыт темными волосками, делавшими его чуть грубее на ощупь. Когда Мэт дышал, волосы волнообразно колыхались.

— Наверное, тебе действительно надо подниматься.

Когда до Кэролайн дошел смысл его слов, она удивленно подняла на Мэта глаза. Он все еще улыбался ей, но в синей глубине взора таилось что-то еще, словно там горел яркий огонь. И тут Кэролайн осенило, что не она одна испытывает чувство влечения. Мэт ощущал то же самое. Она видела это по глазам и на сей раз не могла ошибаться. Ей достаточно часто доводилось наблюдать этот жадный мужской блеск, чтобы научиться легко его распознавать.

Только на сей раз таким взглядом смотрел на нее Мэт. Поэтому Кэролайн не ощущала ни отвращения, ни даже страха.

А поскольку это был Мэт, он ничего больше не предпринимал, только смотрел. Более того, даже намеренно ослабил свои объятия. Он хотел ее. Выражение его глаз говорило об этом с достаточной ясностью. И все же был готов ее отпустить, и даже сам уговаривал ее уйти. Что, как ни парадоксально, больше всего и удерживало Кэролайн в прежней позе.

Она, казалось, еще плотнее прижалась к его груди, устроившись поудобнее, так, чтобы ей было легко поднимать голову и встречаться с Мэтом глазами, одновременно наслаждаясь и его мужской красотой, и тем восхитительным эффектом, который эта красота оказывала на ее тело. После Саймона Денкера Кэролайн никак не предполагала, что сможет когда-нибудь чувствовать нечто подобное. Она была уверена: та часть ее существа, которую природа предназначила, чтобы радоваться мужчине и отвечать на его ласку, была навсегда загублена недавним прошлым.

— Кэролайн… — Несмотря на игравшую на губах улыбку, в голосе Мэта чувствовалось напряжение.

— Я же говорила, что не боюсь тебя. — Кэролайн медленно провела руками по его груди и, распластав одну ладонь, положила сверху другую, а затем оперлась на них подбородком. Завитки волос на его теле — в тех местах, где они соприкасались с ее кожей, — слегка щекотали ей ладонь. — Не старайся заставить меня думать, что ты способен причинить мне зло, Мэт Мэтисон. Я же знаю, какой ты обманщик.

— Элизабет уже почти два года как умерла. А до этого она была больна, по-настоящему больна, с того самого дня, как родила Дэви.

Секунду Кэролайн отчаянно пыталась понять, какое отношение все это имеет к ним обоим. Затем смысл его слов, наконец, дошел до нее. Глаза ее округлились, и она подняла подбородок со сложенных ладоней.