По ту сторону небес

Не переставая жадно и требовательно целовать Кэролайн, Мэт скатился со своего импровизированного сиденья, увлекая Кэролайн за собой. Оказавшись вместе с ней на полу, он крепко обкял девушку, затем перекинул одну, потом другую ногу, так что накрыл ее сверху всем своим длинным мускулистым телом. Кэролайн сжала Мэта в объятиях и опустила веки. Когда он дрожащими от волнения пальцами отыскал ее груди и начал ласкать их, она не издала ни единого протестующего звука, несмотря на то, что кошмарные воспоминания снова рвались наружу. Но ей удалось обуздать их, снова и снова повторяя про себя: «Это Мэт». Даже когда его руки скользнули вниз, к ногам, и рывком подняли ей юбку, Кэролайн не пыталась его остановить. Она лишь крепче прижалась к Мэту, в то время как он задрал ее платье и нижнюю юбку выше талии и стал неловко возиться с застежкой на бриджах до тех пор, пока пуговицы от напора его возбужденной плоти с треском не выскочили из петель.

Мэт раздвинул коленом ее одетые в чулки ноги, и Кэролайн невольно скрипнула стиснутыми зубами. Когда он отыскал то сокровенное место, уже однажды травмированное, которому снова собирались причинить боль, Кэролайн вцепилась ногтями в его плечи, стараясь смириться с неизбежностью. Ощутив резкий толчок и почувствовав в себе его мощную плоть, заполнившую ее до отказа и грозящую все разорвать внутри, Кэролайн задрожала от ужаса. И все равно цеплялась за Мэта обеими руками, закрыв глаза и сжав зубы. Из ее уст не вырвалось ни единого звука мольбы или гнева, пока Мэт, хрипло стонущий от наслаждения, вновь и вновь прорывался вглубь тела.

Ее обнаженные ягодицы ощущали колючую солому и холодную сырую землю. Она чувствовала на себе его крепкое и мускулистое тело и его твердую мужскую плоть внутри, слышала стоны и тяжелое дыхание. Вцепившись Мэту в спину, Кэролайн комкала ткань рубашки, а пальцы ног в ботинках судорожно сжимались от тех поистине титанических усилий, которые она прикладывала, чтобы не сопротивляться тому, что он с ней делал. Но это был Мэт, ее Мэт, и она любила его. И теперь он полностью принадлежал ей. И она принадлежала ему. Кэролайн изо всех сил цеплялась за эту спасительную мысль и терпела.

Когда он кончил (издав громкий крик и так глубоко и яростно вонзившись в нее, что Кэролайн не сдержалась и захныкала от боли и обиды) и, задрожав, обессиленно опустился на нее всей своей тяжестью, она продолжала обнимать и гладить Мэта. Стараясь не думать ни о том, что его плоть все еще находится в ней, ни о том, что внутри у нее все болит, ни о своей или его наготе. Иначе неизбежно наступит отвращение. Чтобы легче пережить насилие, учиненное над ее телом, Кэролайн уцепилась за спасительную мысль: ведь своей щедростью она доставила Мэту огромное наслаждение. И это убеждение действительно ей помогло.

Наконец Мэт приподнялся на локтях и уставился на нее сверху вниз немигающим взглядом. Улыбнувшись, Кэролайн с любовью посмотрела на него и была ошеломлена, натолкнувшись на жесткое выражение лица и глаз.

— Будь ты проклята! — Мэт даже не произнес, а выплюнул в нее эти слова, и его тело напряглось от переполнявших чувств. — Какого дьявола ты не остановила меня?!

31

— Почему… почему я должна была тебя остановить? — в шоке пролепетала Кэролайн.

Мэт явно был зол, горящие голубым светом глаза сузились и смотрели сурово, рот упрямо сжался в тонкую линию. До сегодняшнего дня Кэролайн ни разу не слышала, чтобы Мзт преднамеренно произносил такие страшные ругательства. Но он, по-видимому, внезапно решил наверстать упущенное и отказаться от своей обычной сдержанности в проявлении эмоций. Даже его тело с напрягшимися, выступающими мускулами источало враждебность. Хотя отчего он вдруг разозлился на нее, когда ей пришлось буквально разорваться пополам, чтобы преподнести ему самый драгоценный свой дар? Это было выше ее понимания.

— Потому что, несмотря на все твои очаровательные приемы совратительницы, ты была готова принять ласки мужчины не больше, чем двенадцатилетняя девственница!

— Но… это по-потому… ты-ты же знаешь, — от изумления Кэролайн начала даже заикаться.