– Через два-три дня снова встанете на ноги, – утешал приятелей Леонард.
Он сидел в ногах Саймона.
Стояла середина сентября. Лагерь близ Гизы планировался как временный, на одну-две ночи, до воссоединения с другой частью армии. Однако в планы командования вмешались дизентерия и лихорадка. Жизнь большинства больных была вне опасности, но тела первых жертв эпидемии уже успели зарыть на участке твердого грунта близ лагеря.
В свете зажженных в походном госпитале ламп лица Ройстона и Саймона казались совсем бледными, почти восковыми. Однако оба выглядели достаточно сильными, чтобы справиться с коварным кишечным недугом. Во всяком случае, Ройстону чувство юмора не изменило, несмотря ни на что.
– Твоими бы устами… – устало выдавил он, глядя, как Саймон снова потянулся за ведром. – Тебе легко говорить. Ты большой везунчик, раз до сих пор еще не попал сюда.
– По крайней мере, обошелся меньшим количеством дерьма, – беззаботно отозвался Леонард.
Ройстон скривился, словно ему снова скрутило кишечник.
– Не будь ты моим лучшим другом, я бы возненавидел тебя за это. – Глаза Ройстона лихорадочно заблестели. – У тебя нет известий о Сис? Я писал ей уже три раза, но она мне не отвечает.
Леонард нахмурился и покачал головой:
– Нет. Вообще, моя сестренка не большая любительница писать письма.
Ройстон шумно выдохнул через нос и повернулся на другой бок.
– Я хочу… домой, – выдавил он сквозь зубы, зарываясь лицом в жесткую подушку.
– Я тоже, – выдавил Саймон и поставил ведро на пол.