По ту сторону Нила

– Будешь моим шафером? Две недели назад мы с Бекки обручились с благословения моих родителей. Убедить преподобного оказалось не так просто, но и он в конце концов сдался.

Ройстон раскрыл рот.

– Вы… что?

Стивен хитро сощурил глаза:

– Тебя это удивляет?

– Разумеется.

От внимания Ройстона не ускользнуло, что в последнее время Стивен стал мягче и не таким циничным, как раньше, хотя и не настолько чувствительным, как до войны. Ройстона не могло не радовать, что в Шамлей Грин снова воцарился мир и покой, и та нежность, с которой Бекки заботилась о его друге. Однако ему не приходило в голову, что дело может принять такой оборот.

– Прекрати, Стивен… – растерянно пробормотал он. – Я отдаю должное Бекки, которая так самоотверженно заботится о тебе, но… разве вам обязательно жениться?

Стивен сжал губы.

– Скажи лучше прямо, Рой, что думаешь: такой жалкий калека, как я, не имеет права ломать жизнь молодой женщине. – Стивен сжал зубами почти докуренную сигарету, поднял тормоза и чуть отъехал назад. – Раньше ты не был таким мелочным занудой, – пробурчал он, выпуская дым, и покатил по направлению к дому.

– Подожди! – закричал Ройстон и, погасив окурок, зашагал следом. – Стиви, черт тебя дери! Ты не можешь жениться на Бекки!

Стивен так резко развернул кресло, что Рой едва успел отскочить, чтобы не получить ободом колеса по ногам, отбросил окурок в сторону и уставил указательный палец в грудь другу.

– Всю свою жизнь я не знал, что мне нужно, – прошипел Стивен. – Послушный мальчик Стиви, с которым никогда не было проблем… И чем все это кончилось? – Лицо его пылало. Он замолчал, задыхаясь от гнева, а потом продолжил, понизив голос, почти зарычал: – Вот и не говори мне сейчас, что я могу, а чего нет. – Он снова развернул кресло и бросил Ройстону через плечо: – Я хочу жениться на Бекки и сделаю это. И мне наплевать, что думаешь об этом ты или кто бы то ни было.

Ройстон глубоко засунул руки в карманы пальто и пошел следом за Стивеном.

– Уже вернулись?

Бекки распахнула стеклянную дверь, пропуская их в гостиную, а затем снова прикрыла, наклонилась к Стивену и поцеловала его в обе щеки.

– Ты его спрашивал? – прошептала она, кивая в сторону Ройстона.

Стивен размотал шарф, расстегнул пиджак и сказал, отдавая все это Бекки, уже успевшей выпростать его из одеяла:

– Да, я его спросил. – Он говорил так, будто Ройтсона рядом не было. – И наш друг, похоже, не в восторге от этой новости. Вероятно, он просто ревнует, потому что сам не сумел найти для себя ничего стоящего и теперь на всю жизнь останется холостяком.

С этими словами Стивен пересек гостиную и выехал в коридор.

Ройстон посмотрел на свои ботинки. Похоже, его друг так ничего и не понял.

Несмотря на неудачу с Сесили и слухи о самоубийстве отца, двадцатисемилетний граф Эшкомб, к тому же очень видной наружности, по-прежнему представлял для дам более чем выгодную партию. От приглашений и предложений не было отбоя. Круг ближних, равно как и дальних, знакомых предлагал ему огромный выбор юных леди, ни с одной из которых Ройстон тем не менее не имел смелости завязать более близкое знакомство. Рана, оставленная в его душе Сесили, еще не зажила. Сис научила его подозрительности по отношению к женскому полу. А продажные девушки высших лондонских кругов лишь подтверждали этот печальный опыт.

Тело требовало своего и в конце концов заставило его подчиниться. Но к физическому томлению Ройстона примешивалось что-то вроде жажды мести. Покидая очередную плюшевую гостиную с неизменным чувством гадливости и отвращения к себе, Ройстон божился никогда больше не предпринимать ничего подобного.

Он поднял глаза, когда Бекки взяла его за локоть.

– Не сердись на Стивена, – сказала она. – Он действительно разочарован. Ведь он так хотел, чтобы ты был его шафером.

Бекки изменилась. Она стала взрослее, спокойнее и женственнее. А закрытое фиолетовое платье не только шло к ее каштановым с золотым отливом волосам и палевым глазам с зелеными крапинками, оно делало из дочери сельского пастора настоящую леди.

Разумеется, этому способствовали и простые серьги с аметистами, которые Ройстон как будто видел раньше на Констанс Норбери. Взгляд Ройстона упал на золотое кольцо на левом безымянном пальце Бекки, украшенное крупным изумрудом в окружении крохотных бриллиантов.

– Не делай этого, Бекки, – прошептал он. – Не выходи за него. Подумай, на что ты себя обрекаешь.

– Разве ты не видишь, Ройстон, как мы счастливы, – в тон ему ответила она.

Ее голос звучал нежнее обычного. «Как нуга в шоколаде», – подумал Ройстон.

– Но неужели он тебе не говорил? – вырвалось у Роя, прежде чем он успел подумать. – Тебе вообще кто-нибудь что-нибудь об этом говорил?

Бекки наморщила лоб.

– О чем?

Ройстон почувствовал, как у него горят уши. Он зашел слишком далеко, однако отступать было поздно. В этом его убеждали испуганные глаза Бекки.

– Стиви никогда… он не сможет… он никогда не будет… – Ройстон прокашлялся. – Стиви никогда не сможет выполнять супружеские обязанности.

Щеки у Бекки вспыхнули, и она улыбнулась, радостно и в то же время смущенно.