По ту сторону от тебя (СИ)

За те десять лет, на протяжении которых отец жил в этом доме со своей семьёй, я ни разу не оставалась здесь на ночь. Видимых препятствий для этого не было — отношения с мачехой и младшими братьями у меня сложились более чем тёплые. Однако мысль о том, что у них своя семья, а моё место где-то на периферии, — прочно прописалась в голове. В гости приезжала часто, но отсидев несколько часов за семейным столом, как подорванная начинала собираться обратно в город, несмотря на все уговоры папы и Оли задержаться подольше.

Возможно, если бы я с самого детства жила здесь, то и предрассудков в моём сознании было бы на порядок меньше. Но папа женился на Оле, когда до моего совершеннолетия оставались считанные месяцы, поэтому и в новую семью я «попала» уже будучи взрослой барышней со своими интересами и взглядами на жизнь. Если честно, поначалу мне элементарно хотелось свободы: приходить и уходить когда захочу, к чему жизнь за городом мало располагает. Именно поэтому я предпочла остаться в городской квартире, мотивируя это решение тем, что так до университета ближе.

Впрочем, на тот момент меня никто особо и не уговаривал.

***

Дом потихоньку наполнялся утренними звуками — криками, смехом, шумом кухонной утвари… Это настолько сильно резонировало с тишиной, обычно царившей в стенах моей квартиры, что рука невольно потянулась к виску. Нет, голова не болела, но чувство внутреннего протеста давало о себе знать. Извечный вопрос: «Зачем я здесь?»

Сделав над собой усилие, выбралась из-под одеяла и поплелась в сторону ванной.

На кухне было оживлённо. Оля крутилась у плиты, колдуя над многочисленными сковородками и кастрюльками. У неё вообще был дар — успевать всё. Притом что она никогда не стремилась к роли домохозяйки, успешно совмещая карьеру и роль матери шумного семейства.

Отец сидел за столом и просматривал новостную ленту в смартфоне, параллельно шикая на сыновей — Гошку и Мишку, которые, как и полагается восьмилетним сорванцам, успевали наводить суету вокруг.

— Доброе утро, — нарочито бодро объявила я, остановившись в арочном проёме, ведущем на кухню.

Возникла вполне ощутимая пауза, словно всем потребовалось время, чтобы перестроиться под новые обстоятельства — меня. Пусть и короткая, но она неприятно царапнула. Очередное напоминание о том, что я здесь всё-таки лишняя.

— Кира проснулась, — объявила мачеха, искренне улыбнувшись. Разница в возрасте у нас с ней всего каких-то двенадцать лет, которые с каждым годом воспринимаются всё менее значимыми. Стать по-настоящему подругами у нас так и не вышло, хоть обе и честно старались сохранять дружеский паритет. — Блинчики сделать, будешь?

— Если не сложно, — пожала плечами с несвойственной мне скромностью. Отчего-то мне всегда было неловко принимать её заботу, как если бы это могло быть чем-то обременительным для нас обеих.

— Не сложно, — с лёгкостью отозвалась мачеха и тут же схватилась за миску с уже разведённым тестом. Она всегда была такой — лёгкой и подвижной, поэтому задаваться вопросом «А что же нашёл в ней отец?» не приходилось.

— Ну ты и спать! — нестройным хором выдали близнецы.

— Круто быть взрослым, — вздохнул Гошка, — в школу ходить не надо.

— Ага, — согласился с ним Мишка. — Спишь сколько хочешь, в телефоне сидишь, — печально вздохнул брат и покосился в сторону отца, который всё же отодвинул свой смартфон в сторону и показал младшим отпрыскам кулак, грозно велев:

— Ешьте. А то я вам сейчас дам и школу, и спать, и телефон.

Братья обречённо переглянулись и синхронно принялись за овсянку, над которой страдали уже не один десяток минут.

Я привычно чмокнула отца в щёку и принялась сооружать себе бутерброд из того, что нашлось на столе, поэтому не сразу заметила его обеспокоенный взгляд.

— Что? — вопросительно изогнула бровь, всеми силами делая вид, что абсолютно не понимаю его.

— Ты в порядке? — едва ли не шёпотом поинтересовался папа. Зряшная попытка конспирации, ибо Гошка с Мишкой тут же обратились в слух.

— Более чем, — отмахнулась я, с преувеличенным энтузиазмом откусив от бутерброда.

Смешно, но двадцать лет мы всеми силами игнорировали этот день календаря. Видимо, поначалу считалось, что я априори не в порядке, хотя искренне старалась доказать обратное. А потом… а потом время как-то само всё свело на нет, по крайней мере, былых эмоций во мне больше не было. До вчерашнего дня.

Горячая отцовская рука коснулась моих пальцев.

— Кира…

— Нет, правда, — поспешно выпалила я, не желая углубляться в поднятую тему, особенно при свидетелях: если Оля культурно притворялась глухой и немой, то Гошка с Мишкой уже начали нетерпеливо ёрзать на стульях, снедаемые любопытством. — Был свободный вечер, и я решила, почему бы и… да.

Родительский взгляд был пристальным и полным сомнения.

Ситуацию спас Миха.

— Отбей! — велел мне брат, взращённый на трендах Тик-тока, протягивая мне свой кулачок и явно что-то в нём сжимая.

Гошан закатил глаза, недовольный тем, что ему так и не дали узнать наверняка, о чём же там шепчутся взрослые.