По ту сторону от тебя

Когда-то я была очень неуверенной в себе девочкой, которая не знала, кто ее настоящие родители и росла с осознанием своей ненужности и недостойности большую часть жизни. Моя приёмная семья была идеальной, и не все биологические родители так пекутся о своих детях, как наши родители заботились обо мне. Но в моем случае неуверенность была работой подсознания, которое формирует наш характер независимо от того, как сильно влияет на нас окружающая среда. Меня любили, но я все равно никогда не чувствовала себя достойной этой любви. То же самое происходило в отношениях с мужем. И, наверное, со временем он научил меня верить в себя, но сейчас я понимаю, что в реальности я верила не в себя, а в него. Я абсолютно растворилась в нем, позволив ему контролировать всю мою жизнь. Я и на себя саму смотрела его глазами. Вот почему Солнцев был так ошарашен, прочитав мою переписку с Марком. Он столкнулся с Машей, которую не знал.

Ирония в том, что с Марком ситуация повторяется. Я так же не уверена, что ему будет достаточно одной меня. Я не могу пока думать о будущем, и все наши мысли и планы сейчас связаны с Евой, но потом придется подумать. Придется… И мне уже страшно. Может быть, я не создана для отношений.

За четыре дня до суда случилось непредвиденное. Меня уволили. Без всяких объяснений и причин. Не прошла испытательный срок и баста. Просто и лаконично. Я впала в отчаянье. Устроила скандал, чего категорически нельзя было делать, но у меня просто сдали нервы. Я плакала, стоя у входа в офисное здание, чувствуя, как под ногами шатается земля.

Я не знала, что мне делать дальше. Работы нет, хороших рекомендаций, следовательно, тоже, еще и устроила разборки с истерикой. Я так скучала по своей девочке, что хотелось выть. Я села прямо на тротуар, размазывая руками слезы, сопли и макияж. Не знаю, сколько я так просидела, когда за мной приехал Марк. Понятия не имею, как он узнал, где меня искать. Я была не в себе, не помню, как уснула. Утром он ушел на работу. Неделю назад Марк устроился в крупный московский скалодром. Не может он без экстрима. А я осталась дома одна. Не понимаю, что на меня нашло, зачем достала из холодильника бутылку вина, которую мы как-то купили с Марком, но так и не нашлось повода, чтобы открыть. Все как-то навалилось, и раньше я никогда не искала забвения в алкоголе. Накатило просто. Роковая случайность. Я выпила-то два бокала, но с непривычки и от стресса сильно опьянела, уснула прямо за столом на кухне, а когда позвонили в дверь, открыла на автомате…

На пороге стояли инспекторы из социальной службы с финальной досудебной проверкой. Я пыталась объяснять, оправдываться. Я даже денег им предлагала, что они тоже зафиксировали в протоколе.

Вечером позвонил Алешин и сказал, что я сильно налажала, и нам придётся долго объяснять уже судье, что это был разовый случай, и что я не конченая алкоголичка, к тому же безработная алкоголичка, склонная к истерикам.

Единственный, кто меня понимал и не осуждал это Марк. И Стелла. Она приехала, чтобы поддержать меня перед судом. И я знаю, что на заседание приедут все. Все четырнадцать братьев и сестёр, и моя мама, чтобы поддержать на мою сторону. Чтобы бороться вместе со мной. Они все стоят того, чтобы я не сдавалась. Моя девочка стоит того, чтобы жить, сражаться и не опускать руки.

Я с трудом пережила эти три дня до самого важного после рождения дочери события в моей жизни. Я так волновалась и дрожала, что пришлось принять успокоительное, чтобы не показаться неврастеничкой.

Как я и думала, с моей стороны прибыла огромная группа поддержки. Со стороны Солнцева только его адвокат. Нелепо даже. Адвокат адвоката Солнцева. И еще какие-то свидетели, которых я никогда не видела. Сам он не соизволил явиться, назначив своим представителем официальное лицо.