По ту сторону отражения

И я вновь пыталась стереть из памяти образ Кейтона, проклиная это имя.

– Девушка, вы выходите? Конечная, – вежливо обратилась ко мне контролер.

Пришлось пересаживаться на другой трамвай, чтобы доехать до дома. Когда до моей остановки оставалось не более пяти минут, неожиданно на сотовый позволил не кто иной, как мой научный руководитель.

– Катя, добрый вечер, – радостно проговорил он. – Как настроение?

– Да нормально, – тихо отвечала я, уже не удивляясь его звонку.

– А у вас отличная курсовая, Екатерина, – поведал мне преподаватель, – отличная работа – и лишь парочка мелких помарок. Пятерка.

И что, нужно позвонить мне и сказать об этом лично? В прошлом семестре мы за ним неделю бегали, как наша разведка за немецким шпионом времен Второй мировой, чтобы он сказал нам наши оценки и в зачетках расписался, а теперь и сам звонит.

– Спасибо, Евгений Борисович, – отозвалась я. – Когда к вам можно прийти с зачеткой?

– О, когда вам удобно! – услышала я в ответ. Что-то новенькое! Обычно преподаватели – занятые люди и сами назначают время встречи со своими студентами.

– Мне всегда удобно.

– Всегда? Давайте тогда завтра днем, часика в три, согласны? Если вы вдруг не сможете, вы просто позвоните мне, и мы отменим нашу встречу.

От подобной вежливости я чуть не закашлялась. Что с преподом?

– А еще, Катя, у меня для вас есть хорошая новость! – веселым тоном массовика-затейника произнес Евгений Борисович. – У вас «автоматы» по двум оставшимся экзаменам.

– Чего? – хрипло выдохнула я. Какие, к дядя Феде, автоматы? Что, протекция Антона до сих пор работает?

У-у-у, что, откажешься от халявы, дорогуша? Только из-за принципов?

Нет уж, не откажусь! Кейтон столько всего задолжал мне, его личной игрушке, что автоматы по оставшимся двум экзаменам не покроют и десяти процентов моей моральной компенсации!

– У вас «автоматы», Катя. Пятерки, естественно. Знаю, что это несколько странно, что ваш научный руководитель, то есть я, сообщает вам об этом, просто, – молодой преподаватель несколько замялся, – просто я подумал, что вам будет необходимо это знать – вдруг вы учить начнете, когда как вам уже ничего учить вообще не надо будет.

– Э-э-э… спасибо, что предупредили, – поблагодарила я его. – Я даже не знала об автоматах. У меня нечасто «автоматы» бывают…

– Привыкайте к этому, – вырвалось у препода. – Ох, ну мне пора – дела-дела зовут. До завтра, Катя.

– До свидания, Евгений Борисович.

Я всегда думала, что преподаватели в нашем универе неподкупны – ну, большинство по крайней мере. Но неужели слово ректора – или как там Антон-козел решил мне помочь может решать очень многое? Теперь мой научный руководитель облизывает меня, и многие другие тоже, а еще эти «автоматы» – весьма нечестные, надо сказать. Но я все равно от них не откажусь – и пусть меня кто угодно называет нечестной.

Домой я пришла уже часов в одиннадцать, уставшая, с дикой головной болью.

В коридоре, прослушав традиционно про «хрен», встретила спешащего Алексея, который к моему большому удивлению, перекрасился в светло-пепельного блондина. Цвет смотрелся натуральным и, надо заметить, дяде шел.

– Ну как я тебе? – спросил он у меня, начищая до блеска свои модные ботинки.

Кругом блондины-идиоты! Ненавижу блондинов!

– Ужасно. Просто кошмар! – выпалила я. – Перекрасься обратно!

Леша даже ботинок полировать перестал.

– Че-е-его? – обижено протянул он, уверенный в своей неотразимости. – Ты чего сказала, маленькая лохматая клуша? Ну, вообще! Я тут, в этом занюханном семействе, самый адекватный и нормальный. Я хотя бы слежу за модой и одеваюсь, как белый человек, а не как чмо первобытное! – Родственника прорвало – Нарциссу нельзя ничего отрицательного говорить о его внешности. – Вообще вы все обнаглели! Не нравится им мой цвет волос, видите ли! А сами-то! Что один – лохматый жук, что вторая – ученица ведьмы. Никакого гламура, никакого блеска, одни комплексы. И куча дебилизма!

Все ясно – папа тоже высказал свое мнение.

– Отвяжись, Леша, – уже не рада была я, что брякнула, будто светлые волосы ему не идут.

– Да мне прическу, между прочим, делал сам Савельев! Вы знаете, кто такой Игорь Савельев? Он мастер международного класса! Он сделал, всем понравилось, а вам не понравилось! Оборзеть можно, блин!

Раздраженный сверх меры, дядя ушел, громко хлопнув дверью и чуть не прищемив себе палец.

Я вздохнула. Идиотский день. И Лешу обидела…

Из кухни доносились смешки – там сидела Нелли и ее подружки. По ноутбуку одной из них они смотрели аниме, и без конца «някали» и «каваились», как заведенные.

– Он его сейчас поцелует! О-о-о-о-о, – галдели они, смотря то, что Нелли называет яоем. – А-а-а, какой он няшный красивый блондин!

И тут беловолосые! Почему я всюду о них слышу? Выловить бы всех красавчиков-блондинов и продать в рабство, в Африку. Пусть пополнят генофонд африканцев…