По ту сторону памяти

Она вообще хорошо помнила эти пару лет перед отъездом – день за днём, день за днём.

Это был страшный период, когда болела мама, а потом она просто тихо ушла в другой мир, туда, где нет врачей и больниц, ремиссий и рецидивов, лекарств и бесконечных анализов.

В том, последнем письме, она оставила адрес своей троюродной сестры, живущей в Адлере. Они были неплохие люди, и с ними все было обговорено заранее.

Влада до мелочей запомнила сборы, долгое прощание с Гулей и её слезы. Тонкую серебряную цепочку с подвеской, которую повесила ей на шею Барно, прошептав: это твой талисман, береги его, дочка. Всё будет хорошо.

Она дословно помнила мамино письмо, в котором та брала с неё слово закончить десятилетку.

Закончила в Адлере. Два года в семье, которую она так и не сумела почувствовать родной. Тетя Галя и дядя Витя. Троюродная сестра мамы, так непохожая на неё. Влада старалась быть незаметной, не мешать, помогать по хозяйству. Но каждой клеточкой чувствовала – это временное пристанище, она здесь лишняя, её не любят, а всего лишь терпят. Как-то услышала, как дядя Витя говорит жене:

– Вроде, неплохая девочка, но дичок, не подступиться к ней.

– А ты знаешь, откуда она приехала? То-то и оно, – тетя Галя перешла на шёпот, и больше Владе не удалось услышать ни слова.

Когда, после окончания школы, она сказала, что уезжает, то почувствовала неприкрытое облегчение хозяев.

– А собралась-то куда? – дядя Витя в первый раз за два года проявил к ней интерес. – Домой? Ольга писала, что тебе там делать нечего. А хочешь в Сочи? – неожиданно спросил он. – У меня там друг детства – директор большого санатория. Возможностей у него побольше, чем у нас, пристроит тебя куда-нибудь. Без крыши не останешься, да и на кусок хлеба заработаешь. Ну, а там видно будет.

Тетя Галя в конце немного оттаяла, просила не пропадать, писать, приезжать в гости. Даже обняла на прощание, и Владе вдруг стало нестерпимо жалко эту пару, единственный сын которых несколько лет назад уехал на Дальний Восток и давал о себе знать только открытками по праздникам.

Так она попала в Сочи. Санаторий и впрямь был огромный с большим зелёным парком и собственным пляжем.

Кабинет Самвела Георгиевича нашла не сразу, робко постучала, держа в руке записку от дяди Вити.

– Проходи, проходи, с приездом! Присаживайся, отдыхай, – он внимательно оглядел девушку.

– Наслышан. Виктор мне звонил, помочь просил. А если друг просит – это святое. Как зовут, говоришь? – он небрежно отложил на край стола протянутую записку. – Влада? Имя какое-то иностранное. Не русская что ли? Да сумку-то свою поставь, а то вцепилась – не оторвешь. Никто не заберёт, – усмехнулся он. – А вообще – будь осторожна. Сочи – это тебе не шутки! Город-курорт! Море, тепло. А к морю и теплу кто тянется? Правильно, отдыхающие и ещё разная шушера-мушера. Со всего Союза к нам едут, на фрукты. Ну, да ладно, это я тебя потом проинструктирую – что да как. Жить пока будешь здесь – всё же под присмотром, да и бесплатно.

Он подмигнул, встал из-за стола, подошёл к Владе и потрепал её по плечу. Заметил, как замерла она под его ладонью.

– Да ты, девочка, не бойся никого, пока Самвел тут. У меня дочка старше тебя. А насчёт работы – определим тебя на уборку комнат пока, а там видно будет.

Он задумался на минуту, помолчал, потом ударил ладонью по столу, словно приняв какое-то решение.

– Питаться будешь в столовой нашей – после всех, с персоналом, талоны выдам. Ну, а жить в мансарде. Слышала такое слово? Как в Париже. Вот пока и всё. Завтра можешь приступать. У нас тут по хозяйству Лидия Владимировна главная, под ее руководство ты и поступишь. А пока пойдем, жилье твое покажу и где Лиду искать. Если тобой будут довольны – и ты будешь довольна, обещаю.

Её комнатка оказалась маленькой, со скошенной крышей и всем самым необходимым: кровать, тумбочка, стол, стул и небольшой шкаф.

– Вида на море тут нет, сама понимаешь, – подмигнул Самвел Георгиевич. – Но, да море от нас в двух шагах. Свой пляж имеем, – с гордостью добавил он. – После работы всегда можно пройтись, позагорать, искупаться. Плавать-то умеешь?

Влада молча покачала головой.

– Научишься, было бы желание. Ну, да ладно, устраивайся, отдыхай, заболтал я тебя. Да, постарайся Лидии Владимировне понравиться – она у нас женщина строгая. А если что понадобится – я у себя в кабинете. Не стесняйся. Виктору сегодня позвоню, что все в порядке.

Он вышел, и Влада осталась одна, всё ещё не веря своему счастью. У неё своя, такая симпатичная комнатка. А вид из окна? Да разве за этим она сюда ехала?

Она будет работать, накопит деньги, поступит заочно учиться. А потом, потом вызовет к себе Гульнору. И всё будет хорошо. Она вспомнила слова Барно: чтобы мама, глядя на тебя сверху, была довольна.

Вечером за ней забежала рыжая кудрявая девушка.

– Анжела, – она с улыбкой протянула руку. – Я от Самвела. Ты обедать-то собираешься? Или на диете? Да, тебе оно, вроде и ни к чему. Пошли, заодно и познакомишься с коллегами.

Она тряхнула гривой непослушных кудряшек.