По ту сторону памяти (СИ)

Кирилл послушно кивнул, и я отправилась за дочерью, со всех ног мчалась по коридору, потом вниз по лестнице. Сердце бешено билось в предвкушении встречи. Столько всего пришлось пережить, столько всего сделать, ради того, чтобы, наконец, увидеть своего родного ребенка. Ребенка, которого я даже не помнила.

Происходящее напоминало сон, сон, который я так боялась спугнуть. Тело казалось ватным, когда я прошла в детскую. И здесь Вадим не поскупился, по убранству она ничем не уступала спальне его собственного сына. Даже коляска была такая же. Я искала дочь взглядом. Но кроватка была пуста. Няня в аккуратном нежно розовом, очевидно, форменном платье стояла, заслоняла собой пеленальный столик, с которого доносился младенческий лепет, показавшийся самыми прекрасным звуком на свете. Я подошла ближе и женщина, ухаживающая за моим ребенком, наконец, заметила меня, коротко кивнула и пропустила к дочери.

Она была больше, чем я видела на фотографии, очевидно, подросла с тех пор, такая красивая взирала на меня своими огромными синими глазами и перебирала ножками и ручками.

— Я твоя мама, Аленка, — сказала я, проводя рукой по темным волосикам, все еще безуспешно пытаясь вспомнить дочь. Но в моей памяти не было ничего кроме фотографий и обрывочных снов. Я не помнила дочь, не помнила ни ее рождение, ни того, как впервые взяла в руки, на месте этих воспоминаний была зияющая дыра, требующая того, чтобы ее заполнили. Но, несмотря на эту пустоту, я точно знала, что ребенок, лежащий передо мной мой.

Аккуратно взяла ее на руки и прижала к себе. Ощутила непривычную тяжесть и тепло детского тельца, ведь это — не сон, я впервые (а скорее всего не впервые) держу на руках свою дочь. Уткнуться в ее лобик соленными от слез губами. Сердце бешено билось от понимания, что это не сон, не плод моего больного воображения, это настоящий живой ребенок, выстраданный и такой заслуженный ребенок, ради которого я столько всего пережила. Малышка доверчиво свесила голову на плечо. Мне казалось, я могу вечность так стоять и слушать ее дыхание.

Няня что-то торопливо рассказывала мне о том, как готовить детскую молочную смесь, об уходе за ребенком, о массажах, сделанных прививках и о прочих мелочах, попутно паковала вещи ребенка. Я с трудом пыталась вникать в ее слова, все мысли были заняты ребенком, которого я держала на руках. Ребенком которого я когда-то похоронила.

В детскую один за одним зашли Вадим с Кириллом. Кажется, им получилось о чем-то договориться, по крайней мере, Кирилл уже был без наручников.

— В качестве компенсации я дам вам десять миллионов, — произнес он.

— Пятнадцать, — поправил его, Кирилл, всегда любивший поторговаться. Коммерческая жилка не изменила ему и здесь.

Мне же самой почему-то стало тревожно. Хотелось, сказать мужу, откажись от этих денег, главное, чтобы он нас отпустил.

Вадим и глазом не моргнул.

— Хорошо, — кивнул он. — В расчете? — взгляд устремился на меня.

И как он себе это представляет? Так хотелось крикнуть, верни мне то, что забрал. Верни мне память Вадим, верни мне воспоминания о дочери, которые я так безуспешно ищу, верни мне то спокойствие и счастье, которое царило в моей семье до твоего вмешательства, верни мне Аню, мою лучшую подругу, которая должна была крестить мою дочь? Верни мне это и мы будем в расчете, но не крикнула, ни к чему искушать судьбу, только не с этим человеком.

Самые необходимые вещи в дорогу собраны, и отнесены в машину, ребенок готов к поездке.

— Может быть, самолетом? — поинтересовался Вадим.

— Мы уж сами как-то решим, — бросил мой муж, едва сдерживаясь.

— Что ж береги жену и дочь — сказал Вадим на прощание.

И что-то есть в этой фразе, то что заставляет Кирилла еще больше занервничать. Будто это — не совет, а прямая угроза.

Белецкий развернулся ко мне и сказал:

— И все-таки подумай над моим предложением, — сказал он с надеждой, совсем не понимая, что я выбрала Кирилла лишь только потому что хочу покинуть этот город как можно скорее, и стереть из памяти все произошедшее, и уже дома решить, как жить дальше, и что мне делать с правдой, которой я узнала. Вадим проводил меня взглядом, когда я садилась в автомобиль.

Мы молча ехали с Кириллом. Супруг гнал машину с максимальной скоростью, спешил поскорее покинуть этот город, и оставить все позади. Он все еще жаждал мести, но отлично понимал, что это не в его силах, и этот факт сводил его с ума. Он ненавидел беспомощность. Я же просто радовалась, что мы живы, что на заднем сиденье в автолюльке спит наша дочь, чего еще большего я могла желать?! Вернуть ее — это и есть счастье. Счастье, которого можно лишиться в один момент…

Краем глаза я заметила огромный чёрный внедорожник, нагонявший нашу машину, и этот автомобиль появился здесь не просто так…

Эпилог 1

Наталья Серикова

Несколько месяцев спустя