По ту сторону памяти

Девочки решили меня проводить к месту встречи. После тренировки нам всем хотелось немного пройтись, у всех в крови еще кипел адреналин. Когда мы подходили к торговому центру, уже стемнело, горели фонари. Наконец в дверях показалась Аня. Обе руки заняты огромными белыми пакетами. Увидев меня, Аня радостно подняла руку. Кажется, она до последнего момента не была уверена, что я приду. Нас разделяла дорога. Дождавшись зеленого сигнала светофора, Аня приближалась к нам, оставалось перейти дорогу через пешеходный переход. Такая счастливая и довольная она смотрела только на меня. На середине пути я увидела его. Черный автомобиль, нёсшийся на максимальной скорости, прямо на нее. Кажется, я кричала. Время как будто замедлилось. Аня успела обернуться, выставить впереди руки. С тем же успехом можно было пытаться защититься от мчащегося на тебя поезда. Машина мчалась прямо на нее. Ну же затормози. Но автомобиль продолжал нестись. Я уже знала, что будет. Моя подруга не успела увернуться, и ее подбросило в воздух как тряпичную куклу. Многочисленные пакеты разлетись по сторонам, как буд-то сработававшая новогодняя хлопушка. Кувырок и ее протащило по капоту, через секунду она упала на асфальт. Машина умчалась прочь, оставив за собой клуб пыли, и неподвижное тело моей подруги. Белое пятно на сером асфальте.

А я помчалась изо всех сил к ней. Изо рта у Ани текла струйка крови, белое пальто перепачкано. Подруга смотрела на меня. Она что-то хотела что-то сказать, приоткрыла рот, но слова не срываются с губ. Она не могла даже сделать вдох. Из ее рта течет кровь Я села рядом, взяла ее за руку.

— Кто-нибудь скорую, — кричала я в отчаянии, обернувшись на девочек.

Маша достала телефон, я видела как пальцами, дрожащими руками набирает номер, шумно ругается, когда ей отвечают, что занято, что все подстанции перегружены. Я помнила, как мы с Кириллом ждали однажды скорую. И помнила, чем это закончилась. А в это время рядом со мной умирает моя лучшая подруга.

Я продолжала держать Аню за руку.

— Аня, потерпи. Сейчас скорая приедет. — Я сама пыталась поверить в свои слова, крепко сжала ее ладонь.

Но подруга не реагировала на мои слова. Светлые волосы заляпаны кровью. Глаза открыты и смотрят немигающим взглядом. Пустым взглядом.

— Аня, — Я дёрнула ее за руку, но она продолжает неподвижно лежать.

— Аня, — повторила с надеждой я.

Марина подошла ко мне, села на коленки, взяла руку моей подруги за запястье. Посмотрела на меня обреченным взглядом и опустила глаза:

— Она мертва, Наташ.

Подруга пыталась положить мне руку на плечо, как-то успокоить.

— Нет. — крикнула, я как будто могла что то этим изменить. Меня всю трясло. Я продолжала держать за руку подругу, как будто это может помочь. Мозг отчаянно отказывался принимать информацию, что моя лучшая подруга, человек, которого я знала с детства, мертва. Еще пару минут назад она радостно махала мне.

Марина говорила о каком внутреннем кровотечении, о травме головы, о пробитом легком, но я не слушала ее. Не хотела слушать. Я встала, сделала несколько шагов назад, чуть не споткнулась обо что-то. Из одного из Аниных пакетов выпала погремушка. Я машинально подняла ее. Еще новая, в упаковке. Оглянулась. По всей дороге разбросаны пакеты и детские игрушки и вещи.

Наконец-то Маша смогла дозвониться в скорую. Правда, помощь уже никому не нужна, моя подруга мертва. К нам подошли люди, спрашивают что произошло. Я продолжала молчать, лишь смотрела на тело подруги. Меня продолжало трясти, ноги подкашивались. Кто-то говорил о том, что нужно вызвать полицию, я не реагировала, мой мир сократился до одной точки, до одной девушки, лежащей на асфальте. Я смотрела, как подошли0 работники скорой в желтых жилетах поверх белых халатов, как ее тело накрыли белой простыней.

Я почувствовала на себя взгляд Марины. Она позвала к себе Машу, наклонилась и что-то прошептала ей. Теперь Маша направилась ко мне:

— Марина останется дожидаться полицию. Нам не зачем всем оставаться.

Но я не реагировала, продолжала смотреть в одну точку. Заметив это, она произнесла:

— Мне жаль.

И взяла меня под руку И я пошла с ней, точнее делала какие-то машинальные механические движения, напоминающие ходьбу. Только в такси я заметила в руках, злосчастную погремушку в виде синей бабочки из-за которой чуть не споткнулась. Сильно сжала ее. Крепкий пластик. Рукава моего пальто в крови. В зеркале заднего вида отразилось мое бледное лицо, взлахмоченные волосы, красные от непролитых слез глаза. Маша вновь повторила:

— Мне жаль.

Она тоже бледна, на лице не кровинки.

— Она была моей лучшей подругой.