По ту сторону песни

– Ну… Думал, что тебе будет приятно это знать.

– Приятно знать, что в мой дом проник журналист?

– Слушай! Я разве сказал, что приехал за интервью? Говорю же, Виту подвез! Она была сильно напугана, собралась черт знает куда. Что мне, ее бросить надо было? Откуда ж я знал, что в этой лачуге поселилась пропавшая «звезда»?

– Это не лачуга, а дом! Мой дом! – разозлилась Анфиса так, что Никита попятился.

– О'кей, о'кей! Прости, правда, прости! Я слишком ошарашен встречей с тобой. Не ожидал…

– А теперь послушай ты! Если где обо мне растреплешь, то крупно об этом пожалеешь! Это моя частная жизнь. И раз я сюда приехала, значит, меня достали такие, как ты! Излишне любопытные и болтливые!

С этими словами Анфиса вышла из кухни, спустилась во двор и сдернула с веревки высохшую одежду. Но Никита и тут не дал ей покою.

– Слушай, давай заключим мир, а? Я приехал сюда не как журналист. Хоть, признаюсь, очень хотел узнать, куда ты пропала. Во-первых, потому что я твой поклонник. Во-вторых, чтобы утереть нос своему шефу, который уволил меня. Я первым написал о твоем расставании с женихом, но новость тут же удалили. А меня – на улицу. Подозреваю, тут не обошлось без самого Дмитрия!

Анфиса едва заметно вздрогнула, но после недолгой заминки проследовала обратно в дом. Если бы ее руки не были заняты одеждой, она захлопнула бы перед сунувшимся за ней Никитой дверь.

– Так уж «сам Дмитрий»? – передразнила Анфиса. – Ты такая важная птица, чтобы он лично отслеживал, не написал ли что про него журналист Березкин?

– Ну, не то чтобы важная… Но меня уволили сразу после того, как я сообщил миру о вашем расставании!

– Может, все дело в том, что ты паршиво пишешь? – не стала миндальничать Анфиса.

Никита проглотил и это, наклонился за упавшим из ее рук носком и подал.

– Мне это зачем рассказываешь? Думаешь разжалобить меня и подружиться? – спросила Анфиса, уже вместо злости чувствуя усталость.

– Хотелось бы, – простодушно ответил Никита и обворожительно улыбнулся.

Но Анфиса смерила его взглядом и промолчала.

Войдя в спальню, она услышала, как Роман сердито отчитывает помощницу за то, что она привезла с собой неизвестно кого.

– Ром, я ж не знала, что ты нашел Анфису! – воскликнула Вита. – И она не предупредила, что приехать я должна одна.

Услышав шум шагов, Вита оглянулась и виновато отвела взгляд.

– Роман, она действительно не знала, – вздохнула Анфиса, складывая на тумбочку его одежду. – И этот парень, журналист, ее подвез.

– Журналист! – воскликнул Роман и чему-то засмеялся. – Это уже больше, чем сюр!

– Это тот самый журналист и блогер, которого мы встретили в парке, – начала торопливо объяснять Вита. – Он приезжал в твое отсутствие поговорить и вернулся на следующий день…

– Ладно. Разберемся, – проворчал Роман и с намеком покосился на свои джинсы.

Анфиса хотела напомнить ему о постельном режиме, но решила, что уже не вправе вмешиваться, поэтому молча вышла в коридор. Вита последовала за ней.

Журналиста они застали на кухне. Никита, запустив пальцы в шапку кудрей, с любопытством осматривался, но когда Анфиса собралась сказать ему что-то едкое, развернулся к ней и с искренним восхищением воскликнул:

– Тут очень уютно и красиво! Прости за «лачугу». У тебя суперский дом!

– Я старалась, – сдержанно ответила Анфиса, отошла к окну и, развернувшись к гостям, оперлась спиной о подоконник.

В долгую паузу было слышно, как жужжит за стеклом муха, но никто, даже болтливый Никита, не пытался нарушить тишину. Вита смущенно перетаптывалась и косилась в сторону, стесняясь присесть. Никита обводил взглядом стены и закрытые шкафчики, но уже не из любопытства, а будто пытаясь придумать следующую реплику. Все его попытки завести с Анфисой дружелюбный разговор разбились о ее холодность. Сама же Анфиса мучительно думала, как поступить. Темнота за окном скрадывала очертания яблони, и на том небольшом кусочке неба, которое можно было увидеть, засияла монетой первая звезда. Выставить за дверь всех «гостей» Анфиса не решалась, тем более что сама же и вызвала Виту. Да и опасалась, что журналист, оказавшись на улице, растрезвонит о «сенсации».

От затянувшейся неловкости их спас Роман. Он вошел на кухню, уже одетый в красную футболку и черные джинсы, и Анфиса невольно задержала на нем взгляд чуть дольше, чем было необходимо. Футболка обтягивала его широкие плечи, а красный цвет ему, брюнету, очень шел. От Романа веяло спокойствием и уверенностью, и Анфиса невольно сама успокоилась. Он обвел глазами собравшихся и кивком поздоровался с Никитой.

– Вот и встретились снова! – широко улыбнулся журналист, но, скользнув взглядом по перевязанной руке Романа, которую он поддерживал здоровой, сочувственно протянул: – Нда… Как это случилось?

– Неудачно искупался. Под водой оказалось… что-то острое.

– Вы знакомы? – спросила Анфиса, уже ничему не удивляясь.

– Можно и так сказать.

Роман перевел взгляд с Никиты на Виту и обратно и строго сказал:

– Надеюсь, все понимают, что в доме Анфисы мы – «гости» нежданные. И что нам нельзя никому рассказывать о том, что мы ее нашли и где. А то…

– Что «а то»? – сощурился Никита.