По ту сторону Псоу

Первые очерки (1999-2003 годов) сильно отличаются от последующих. Во-первых, я тогда был вынужден подгонять свои тексты под газетный формат, что не шло им на пользу. Во-вторых, это был своего рода «период первоначального накопления информационного капитала», так что выводы и сама манера изложения немного наивны. В-третьих, они во многом отражают те реалии, которых больше нет. Но я всё-таки решил включить их сюда, потому что они в некотором смысле играют роль предисловия ко всему последующему, с ними легче понять то, что будет потом. Факты и чувства не устаревают, они становятся историей. Для нас сейчас имеет смысл вспомнить или узнать то, что было на рубеже веков. К тому же, некоторые люди только сейчас открывают для себя Абхазию, для них важна хотя бы небольшая предыстория сегодняшней ситуации.

Возвращаюсь недавно из Абхазии, а в Адлере на вокзале молодой мужчина взахлёб рассказывает о том, как побывал в Абхазии впервые. Колумб, когда пересек Атлантику, вряд ли так радовался, как этот человек, когда пересек речку Псоу. А я-то – ветеран, без счету раз «за речку ходил». И я почувствовал, что для него и для тысяч (я надеюсь) таких как он, имеет значение то, что было раньше. Но, конечно, я больше дорожу теми текстами, которые появились, начиная с 2011 года.

Решил ещё сделать некоторые комментарии. Так трудно поставить последнюю точку… Всё хочется что-то добавить, уточнить, освежить. Да и где она, последняя точка, если мы всё ещё живы?

Пляж для двоих

За Адлером земли нет

Наш поезд «Воркута – Адлер» несколько часов тащился вдоль берега моря. Берег был густо покрыт разомлевшими телами, и не возникало ни каких сомнений в том, что эти тела переместили себя на море с той самой единственной целью – разомлеть. Этакий нескончаемый праздник плоти. На каждой станции пассажиры стайками покидали вагон, а мы все тащились вдоль моря.

В Сочи, на предпоследней станции, я вышел покурить на перрон и тут же был встречен вопросом в лоб: «Квартира в Адлере нужна?» (квартирные шустрилы встречали потенциальных клиентов на станцию раньше, потому что в этом году северорусская «жажда разомления» в огромном количестве погрузила себя именно на адлерский поезд).

– Нет, мы едем дальше Адлера.

– Дальше Адлера?! – на лице шустрилы отразилось недоумение, смешанное почти с жалостью, как будто за Адлером земли нет, скала обрывается в море и ни какого разомления, одно сплошное самоубийство. Действительно, во всем нашем огромном поезде дальше Адлера кроме нас ни кто не ехал.

– Как попасть на Новый Афон? – пытаемся узнать в справочном Адлерского автовокзала.

– Только до границы.

Псоу

И вот мы уже на мосту через реку Псоу. Это граница. Пограничники проверяют документы. Быстро пролистав паспорт моей жены, пограничник в форме русского офицера спокойно сказал: «Проходите». Протягивая свой паспорт, я уже расслабился, считая проблему решенной, однако, исследовав все печати в моей «краснокожей книжице», офицер неожиданно спросил:

– Родственники в Абхазии есть?

– Нет, – ответил я оторопев, – мы просто идем на Новый Афон.

– Мы не можем вас пропустить.

– А как же быть? И почему жене – можно?

– Как быть – не знаю. А для женщин граница открыта.

Я отошел от офицера даже не в растерянности. Сознание наполнилось спокойным мрачным гневом. Меня, российского гражданина с исправным отечественным паспортом, свои же отказались пропустить через границу, словно в насмешку сказав жене: «Пожалуйста». А ведь здесь – безвизовый режим, то есть, вроде бы, «прозрачная» граница. Или «железный занавес»? Полужелезный, полупрозрачный, издевательский и бредовый. Как выяснилось позднее, мужчинам-абхазам тоже нельзя через Псоу в Россию, а женщинам-абхазкам можно.

У меня не было желания все это осмыслять, я только чувствовал, что надо мной глумятся. Я был сам себе неприятен, когда очень жестко подумал про себя: «Все равно перейду эту границу». И тут же, словно привлеченные самой этой мыслью, ко мне приблизились два кавказца:

– В санаторий в Пицунду хочешь?

– Нет.

– А что тогда хочешь?

– Хочу границу перейти (на языке так и вертелось: «Хочу незаконно перейти государственную границу»).

– Это будет стоить триста рублей. Ты дашь нам свой паспорт, а через 5 минут мы тебе принесем справку о том, что у тебя родня в Абхазии. Ты дашь три сотни и спокойно переходишь границу.

– Но я только что говорил пограничнику, что у меня нет родни в Абхазии.

– Это наши проблемы.