По ту сторону Псоу

Сижу в кафе на Новом Афоне неторопливо поедая хачапур и запивая его прекрасным сухумским лимонадом. Рядом абхазские детишки лет десяти вместе с двумя учительницами отмечают окончание учебного года. С удовольствием смотрю на абхазских детей, они такие же, как и наши русские дети, такие же как, наверное, дети всех народов – веселые, непоседливые. В них столько светлой жизненной энергии, что, кажется, я невольно от них подзаряжаюсь. Глядя на этих замечательных детей не хочется думать о политике. Только о жизни.

И вдруг мне в голову приходит одна простая мысль, показавшаяся поразительной: когда я впервые побывал в Абхазии, ни кого из этих детей ещё не было на свете. Господи, как давно мне известен здесь каждый камень – вот уже новое поколение подрастает. Я, посторонний русский человек, могу рассказать абхазским детям о том, как выглядело это кафе ещё до свадьбы их родителей. По другому оно выглядело, мы вон на тех пенёчках сидели. Жизнь несется куда стремительнее, чем нам иногда кажется, и мы уходим в прошлое с поразительной скоростью. А может это и не плохо.

Одна учительница говорит другой, не стесняясь своих воспитанников: «Лучше детей могут быть только дети». Какие замечательные слова, и это даже хорошо, что они были сказаны при детях.

Взрослые, не бойтесь хвалить своих детей, иначе они, когда вырастут, начнут убивать друг друга.

Подданные Неба

Через призму литургии

На Новом Афоне – замечательный народный праздник. У храма святого апостола Симона Кананита совершают Божественную Литургию сразу 12 священников. В самом храме – ремонт, но даже если бы он был открыт, ему бы всё равно не вместить того множества людей, которые здесь собрались, всё равно пришлось бы служить на улице. Ни какому храму не вместить Церковь. Над Церковью только Небо.

Литургия выплеснулась в мир и затопила его, но не смешалась с ним. Когда-то, может быть, от такого обилия парчовых фелоней зарябило бы в глазах, но сейчас это множество торжественных богослужебных одежд создает поразительный мистический настрой, подчеркивает неотмирность совершаемого посреди мира. Вот настоящий праздник души.

Здесь не меньше роты русских солдат, некоторые из них исповедуются и причащаются, а потом во время крестного хода несут хоругви. Конечно, солдаты – очень разные, но не здесь ли бьется сердце русской армии? Здесь множество монахинь и две игумении. Между солдатскими робами и рясами монахинь – невидимая стена, но эта стена –внутрицерковная.

Становится тяжело. Солнце печет всё немилосерднее и прямо в лоб. И ни клочка тени, и шапку не наденешь, потому что мы на Литургии. Не выдерживаю и время от времени отхожу в тень, чтобы потом опять вернутся на Литургию. А другие стоят под палящим солнцем без шапок не шелохнувшись час за часом. Я восхищаюсь этими людьми и чувствую своё недостоинство. Это нормальное ощущение православного человека: в Церкви все лучше меня. Вы думаете, это обидно? Напротив, радостно принадлежать к обществу людей, которые лучше тебя.

Смотрю вокруг и вижу только радостные лица. Здесь всем тяжело и всем радостно. Таковы наши праздники. Позднее я разговорился с одним паломником из Анапы: «В прошлом году я впервые побывал на праздновании дня апостола Симона Кананита на Новом Афоне. Этот праздник произвел на меня такое огромное впечатление, что в этом году я сказал начальнику: «Как хочешь, но дай мне день. Я должен быть там». Какая здесь служба!.. Тяжело было, но я выдержал.»

Интересно, да? Человек сюда рвался, летел, как на крыльях, зная что здесь будет тяжело, и это надо будет выдержать. Воистину, православного поймет только православный. На наших праздниках тяжело, зато потом хорошо, причем тяжело – не на долго, а хорошо –навсегда. Мирские праздники – прямая противоположность. Там весело, а потом – тяжело, причем весело – не надолго, а тяжело – навсегда.

Отец Виссарион после литургии сказал проповедь на абхазском языке. Я, конечно, ни слова не понял, но… слушал очень внимательно. Грубоватые звуки абхазской речи, прославляющей Бога, радовали душу. В такие минуты глубже чувствуешь, что Православие – вера воистину вселенская.

Отец Игнатий сказал проповедь на русском языке. Его слова: «Церковь рождается не на митингах, Церковь рождается в страданиях» прозвучали актуально. Бурление страстей и мелочные словопрения, которыми сегодня переполнена абхазская церковная жизнь, совершенно отступают перед лицом Литургии. Вся эта буйная митинговщина, всё это «перетягивание каната» выглядят совершенно ничтожно, если посмотреть на них через призму литургической мистики, через призму того вечного, что содержит Церковь. Надо помнить об этом, надо смотреть на абхазский церковный конфликт именно через призму Литургии, и тогда огромное количество сказанных по этому поводу слов покажется совершенно ненужным.

А я думаю: что же сейчас в монастыре? И я бреду в монастырь, я лезу на гору, задыхаясь и обливаясь потом, больные ноги уже почти не держат меня, и я на каждом шагу скриплю зубами от боли.