По ту сторону реальности. Том 2 (Сборник мистики и фантастики)

От ненависти и безысходности я до крови прикусил губу, не зная, как мне сейчас поступить. Уже удаляясь к гаражу, я слышал далекие крики Саймона: «Ты понимаешь, что будет, если о тебе узнают? Да ты подохнешь на операционном столе, как подопытный кролик! – глухие удары после этого раздавались все чаще и чаще, я уже порывался повернуть назад, и только последние капли благоразумия удерживали меня на месте. Количества санитаров, находящихся на территории клиники, хватило бы на то, чтобы, к примеру, захватить провинцию маленькой страны, такой, как Марокко или Судан, а связать меня им вообще бы труда не составило. Лаура определенно хотела, чтобы я уехал именно сегодня, но зачем? Учитывая ее способности, можно предположить, что мне грозит какая-то опасность, а поэтому не стоит здесь надолго задерживаться. Хотя я ведь сейчас мог за нее заступиться, при мне он вряд ли поднял бы на нее руку. Осыпая рыжую крошку кирпича ногами, я перелез через последний забор, отделяющий меня от свободы, с одной лишь надеждой и верой в то, что Лаура точно знает, что делает. На парковке меня ожидал приятный сюрприз, все дело было в том, что принесенный мне утром ключ был ключом от самой излюбленной машины Говарда, красного спортивного «Шевроле» последнего года выпуска. Растянувшись в улыбке, я недолго простоял снаружи. Удобно расположившись в кожаном кресле, уже через минуту я на полной скорости летел в город той извилистой и петляющей дорогой, по которой меня везли сюда, пытаясь как-то упорядочить и распланировать свои дальнейшие действия.

Лучи дальнего света скользили по ограждениям, и я лихо пикировал мимо заборов и поворотов в узкие темные улочки, несясь к своей непосредственной цели. До города оставалось километров тридцать, не больше, когда я, сворачивая на проселочную дорогу с основной трассы, не без удовольствия вдавил педаль в пол. Машину хорошенько тряхануло на кочке, и я с ужасом замер, наблюдая перед собой стремительно приближающуюся бетонную стену без всяких знаков и указателей. Страх мгновенно ударил в кровь, и я не нашел ничего другого, кроме как закрыть лицо руками. Секунда, и я впечатался в стекло всей массой своего тела, покрывая салон кровяными каплями вперемешку со стеклянной крошкой. В лицо летели кусочки красной краски, политые маслом, обломки бетона. Перекореженные обломки металла впивались со всех сторон куда-то под кожу, лишая возможности даже вдохнуть. Хаотичное движение вокруг остановилось, и я, не имея больше никаких сил, опустил голову на руль. Мир погрузился в тишину.

– Тройную дозу анестетика, я посмотрю его ближе к вечеру.

– Альберт, – голос меня не слушался, поэтому вместо имени из пересохшего горла вырвался гортанный булькающий стон. Доктор обернулся:

– Рей! Рей Бредли! Чертов сукин сын, это же надо было так напугать старика! – он повернулся к медсестре: – Анжела, оставь нас.

Анжела спешно хлопнула дверью, и он снова обратился ко мне:

– Рей, знаешь, есть люди такие, как я, они рождаются, как говорится, в рубашке. Тебе же, черт, соблаговолило появиться на свет, обернувшись сорокатонной броней от танка! – от порыва нескрываемого удивления Альберт почти перешел на крик.

– В таких авариях люди не выживают, а ты даже не поцарапался!

Я нашел в себе силы присесть на кровати, отчего удивление Альберта превратилось в настоящий ураган.

– От машины целого кусочка не осталось! Спасатели битый час доставали ее из стены! Ума не приложу, и как ты вообще остался жив? – Альберт поднял обе руки вверх, словно обращал этот вопрос к потолку или того выше, в небо и, не дождавшись ответа, отрицательно покачал головой.

– Я зайду ближе к ужину, нам еще многое нужно обсудить.

Моментально превратившись в обычного спокойного доктора Мейсона, он вышел из палаты, оставив меня в глубоком раздумье, ведь судя по тону, которым он произнес эту фразу, беседа будет далеко не о моем чудесном спасении. Весь остаток дня я приходил в себя. После обеда, окончательно приняв прежнюю форму и одевшись, я собирался пойти к Альберту сам, воспоминания о Лауре не давали мне покоя ни на секунду, нужно было что-то срочно предпринять. На глазах удивленного персонала, я с легкостью преодолел больничный коридор и вошел в кабинет Альберта. Он молча курил, расположившись в кожаном кресле большого начальника, устремив свой взгляд в середину дубового стола.

– Рей, расскажи мне подробно все, что ты знаешь об этом. На столе стояла пробирка, наполненная черной жидкостью, подобной той, что я уже видел однажды в операционной Говарда. Я в удивлении опустился на стул напротив.

– Где ты это взял, Говард?

– Этим наполнены твои вены, и наука не в силах объяснить, что это за вещество. Может, ты расскажешь мне все, что тебе известно? Это Саймон? Чем он тебя накачал там в своей лечебнице? – в его глазах мелькнул алчный огонек, и он вскочил с места.

– И все-таки твоя авария пошла мне на руку, это тянет на Нобеля! Это же панацея, Рей! Это панацея!