По ту сторону реки [6 книг] [Компиляция]

— Богам мы отказать не в силах. Надо накормить их да напоить, чтобы спали они да не знали ни жажды, ни голода. Вот только кто же сможет это сделать?

— Есть у меня тарелка. В ней ягоды из небесного леса. Все кислые, а одна — сладкая.

— Есть у меня внучки… — Главный наставник обвел рукой круг. — Все сильные, а только одной будет прощена кровь. Пусть берут по одной ягоде, и та, кому достанется сладкая, пойдет кормить богов.

Полина забралась с ногами на сани, чтобы было лучше видно. Тарелку передали по кругу, кто-то из воспитанниц морщился, отправляя в рот тугую брусничину, кто-то закрывал глаза и с облегчением выдыхал.

— Та девица, которой досталась самая сладкая брусника, выйди в круг, — сказала Ябме Акка.

Из ряда девушек выступила Матреша — ее губы вздрагивали, глаза припухли.

— Я не хочу… я боюсь! — прошептала она.

— Не бойся, милая. Таков порядок. — Аристарх Назарович похлопал ее по плечу.

— Поверить не могу! — воскликнула Маргарита, хватая Полину под руку. — Неужели они за все эти годы и впрямь не смогли отделаться от такого ритуала? Называют себя Светлыми, а сами проливают чью-то кровь…

— Все не так просто, — поправил ее Ёгра.

— Кто-то здесь самый умный? — огрызнулась Маргарита.

— В этот день приносится священная жертва. Природа сама ее выбирает. — Он пожал плечами, не обращая внимания на свирепый взгляд Маргариты. — Идем, а то не увидим.

Он зашагал быстрее, девушки старались не отставать. Все шли к Черной вараке. Волхвы застыли нестройной толпой и затихли, только с боков лилось тихое пение нескольких парней.

Наконец среди рыжих стволов что-то замелькало, и на мосток вышла олениха с бархатными рогами, за ней показалась еще одна — меньше и моложе. Аристарх Назарович склонился в поклоне и стоял так до тех пор, пока обе оленихи не спустились по пологим ступенькам и не встали напротив него. Матреша всхлипнула, Полина заметила в ее руках длинный обрядовый нож с узорами на рукоятке.

Оленихи потерлись друг о друга мордами, соприкоснулись носами, и вдруг старшая развернулась, взбежала на балкончик и растворилась среди сосен. Голоса поющих мужчин набирали силу, они раскатисто плыли по рядам, многие подхватывали песню. Ябме Акка погладила молодую олениху и поманила Матрешу.

Все опустились на колени, только Полина с Маргаритой остались стоять.

— Она что, заколет ее? — Полина в ужасе глядела, как старая наставница пристраивает глубокую чашу у бархатной шеи оленихи: та не шевелилась. — Я не буду на это смотреть!

Маргарита тоже хотела отвернуться, но мешало возмущение: вся ее природа протестовала против того, что должно было произойти. Однако вокруг не находилось ни одной подсказки, как это остановить. Бессмысленно было кричать и плакать, требовать прекратить: ритуал, что повторялся из века в век, нельзя было искоренить одной ее истерикой.

Матреша подошла к оленихе и обняла ее. Та стояла смирно. Под ее мордой Ябме Акка уже держала чашу, расписанную красными лошадками на тонких паучьих ногах. Матреша утерла слезу, несколько раз всхлипнула и полоснула ножом по горлу оленихи.

Монотонная песня воспитанников стала громче. Маргарита заставляла себя не жмуриться, чтобы запомнить сцену во всех подробностях, и внезапно ее глаза начали различать еще что-то: в холодном сером воздухе над остывающим телом закрутились едва заметные вихри, словно стали собираться облака. Они принимали очертания оленя, но тут же распадались и в конце концов сложились в образ женщины. Женщина медленно, будто не веря своим глазам, разглядывала собственные руки, ноги, косы. Маргарита старалась не упустить ее из виду, не потерять в тусклых солнечных лучах. Наконец призрачная незнакомка беззвучно рассмеялась, на ее лице засияло счастливое выражение. Она закружилась и взглянула прямо на Маргариту. Улыбнулась, махнула рукой и исчезла.

— Полина! Поля! — Маргарита принялась дергать подругу. — Послушай! Я видела… Это не олениха! Они убили не олениху!

— Что? — Полина взглянула через плечо, но взгляд ее упал на чашу, полную ритуальной крови, которую Ябме Акка передавала Матреше.

— В теле оленя была заключена душа колдуньи. Возможно, она давно была за что-то наказана и не имела возможности прожить человеческую жизнь.

— Как ты узнала? — недоверчиво спросила Полина. Ее руки дрожали.

— Увидела. Как умерших предков Ульяны и Васи у них на свадьбе. Идем. Кажется, теперь мы должны обойти деревню и напоить верлиок.

Матреша несла чашу в поднятых руках. Ее босые ступни утопали в сочившейся из кочек воде, косы вздрагивали в такт шагам. Полина увидела длинный кроваво-красный след, тянущийся за ней. Там, куда она наступала, мох становился алым. Сгущались тучи, неся в себе то ли ночь, то ли снег. Наставники остались возле убитой оленихи. Краем глаза Полина успела заметить, как Ябме Акка склонилась над ней и ласково огладила рукой пятнистый бок. Парни, выбиравшие себе дорогу справа и слева от вереницы девушек, снова затянули наговор.

— Песнь зимы, — узнала Маргарита и шепнула Полине: — Ее же поют колдуны Заречья.

— Точно… — Полина вспомнила, как Светослав когда-то разучивал эту песню в Огненном чертоге.