По ту сторону реки [6 книг] [Компиляция]

Всю дорогу он напоминал себе вдохнуть, расслабиться и замедлить шаг, но напряжение было таким сильным, что справиться с ним можно было только быстрой решительной ходьбой. К Белой усадьбе он подошел уже взмокший и обессиленный. Батман провел его через пространственно-временной туннель, Сева спрыгнул с крылечка избушки Яги и увидел Муромца. Здесь росло несколько одиноких яблонь, как будто кто-то выгнал их из Говорящего сада. Сева вспомнил, что когда-то прятался за ними от остальных целителей, чтобы не идти на практику в городскую здравницу вместе с ними. Теперь же в облаке розовых лепестков маячили макушка Муромца и рыжая коса Василисы. Не лучший момент, чтобы отвлекать их, но выбора у Севы не было.

— Надо поговорить, — без церемоний заявил Сева, ворвавшись под сень густо переплетенных веток и вызвав целый дождь яблоневых лепестков.

Василиса с Митей расцепили руки и повернулись.

— Опять плохие новости? — воскликнула Василиса, угадав его настроение.

— Скорее, неожиданные. Муромец, так можно тебя на полчаса?

— А при Василисе нельзя? — удивился Митя. — Мне надоели секреты, ты знаешь.

— Можешь потом ей все рассказать. — Сева примирительно положил руку ей на плечо. — Но я не уверен, что смогу во всем разобраться, если…

— Ничего страшного! — сказала Василиса. — Тем более если это личное. Я найду вас позже.

— Будем у реки, — кивнул Сева.

Он схватил Муромца под локоть и потащил через поле к Нищенке.

— Овражкин, я не переживу еще одну порцию плохих новостей. Можешь сразу сказать, к чему готовиться? — Непонимающий Митя семенил за ним следом, путаясь ногами в траве.

— Для начала вот тебе хорошая новость: Романов все-таки явился к Долгоруким.

— Откуда знаешь?

— Юля сказала. У меня же был обед с семьей.

— Да, вижу, он прошел прекрасно, ты просто светишься от счастья, — съязвил Митя, усаживаясь на крутой бережок. — Но за Николая очень рад! Надеюсь, скоро до нас дойдут слухи об удачном разрешении моей пернатой проблемы. Но ты ведь не только это хотел сообщить?

Сева какое-то время молчал, собираясь с мыслями. Он сразу почувствовал, что если не расскажет Муромцу, о чем его мать договорилась с Севиным отцом, то просто не выдержит и сойдет с ума. Но говорить о браке с Анисьей, не упомянув своего намерения взять на себя проклятие Водяной, было странно. Именно эту часть нужно было скрывать от Муромца. Чтобы он не начал отговаривать Севу от страшного решения, не начал убеждать в том, что целители справятся без него, найдут какой-то другой способ спасти Полину. Он знал, что не найдут. А еще знал, что страх так отравил его душу, что он готов был сдаться. Если бы только можно было признаться во всем! Уткнуться Муромцу в плечо и попросить отговорить его!

— Эй… все настолько плохо? — Голос Мити раздался где-то совсем близко, и Сева вздрогнул.

Он набрал побольше воздуха и наконец поведал, зачем Даниил Георгиевич навещал Евдокию Рюриковну и о чем они успели договориться. Свою часть с проклятием он, разумеется, опустил.

— Они свихнулись? — не выдержал Митя, едва Сева дошел до описания отцовского воодушевления, с которым он передавал сыну слова Евдокии Рюриковны. — Боги, как я сочувствую, что тебе пришлось это выслушивать!

— Да нет, это было не так уж… — пробормотал Сева, решив зачем-то соврать. Но он все еще помнил, как от гнева раскалывалась голова, как обида на отца сжимала горло.

— Теперь я понимаю, почему ты сбежал с этого проклятого обеда! — Разозленный Митя вскочил на ноги. Сева поднялся вслед за ним. — Представляю их лица, когда ты послал их к черту!

— Я не…

Митя недоверчиво мотнул головой.

— Я не послал их к черту, — признался Сева, пусто глядя на воду: на дне ему померещилось какое-то движение. — Я сказал, что подумаю.

— Что? Подумаешь о браке с моей сестрой?

Интонации вопроса больно резанули. Сева никогда не слышал, чтобы Муромец разговаривал вот так. Он хотел было ответить, но в реке внезапно бултыхнуло, и над поверхностью воды показалось лицо Полины. Оба колдуна изумленно отпрянули от берега.

— Ой! Извиняюсь! — булькнула Полина. — Не думала, что здесь кто-то есть! — Она тут же ушла под воду, и в следующий миг две ее розовые пятки мелькнули ниже по течению.

Сердцебиение участилось, Сева никак не мог подобрать слов.

— Овражкин! — Митя схватил его за плечо и развернул к себе. — Так о чем ты собираешься думать?

— Анисья наверняка обрадуется. И потом… у нее наследство. Со свадьбой оно перейдет к ней, и она сможет разделить его с тобой, ты не будешь вынужден… в общем… к тому же все знают, что мы с тобой друзья. Мой брак с Анисьей и моя дружба с тобой… как будто могут смягчить отношения в Светлом сообществе.

— Ты совсем идиот? — На этот раз Митя схватил его обеими руками и встряхнул. Больше всего его тревожило Севино выражение лица, будто перед ним стоял человек, который поставил на себе крест (но с чего это?!). — И ты считаешь, я посоветую тебе согласиться?

— Ты, кажется, не до конца осознаешь свое положение.

— Это, кажется, ты не осознаешь свое!

Сева усмехнулся.

— Овражкин, а об Анисье ты подумал? Ты ее любишь?

— Когда это ваши семьи заключали браки по любви…