-Да дитя, эта душа тебе знакома, именно благодаря ей, я тебя нашел, просто увидел тебя в её воспоминаниях. Но ты должна быть осторожна, ничем не выдать тайну, того, что была с ней знакома, он строго посмотрел на неё, и более твердым голосом, произнес.
-Это очень серьезно, учись контролировать свои слова, и если что-то вдруг скажешь, о том, о чем тут не ведают, или переводи в шутку, или скажи,- у нас на юге, так говорят, поняла. Девушка нервно сглотнула, и кивнула своему деду в знак согласия. Вернувшись, они подошли к столу и верховный, улыбнувшись всем, торжественно произнес.
-Добрых дней вам дети мои, хочу вам поведать о радости, что посетила мой дом. Нашлась моя кровная внучка Иванна, о которой я давича сам только узнал. И вы, одни из первых, кто разделил со мной, мою радость. Все вокруг загалдели, начали приветствовать девушку.
-Значит, вот какой повод сегодняшнего праздника, сказала одна из девиц, что пристроилась рядом с Костей.
-Да, и вы мне должны помочь в устройстве празднества, а теперь все за трапезу, и готовиться к пиршеству, что будет на площади в окончании дня. Все расселись за столом, Иванна подойдя Косте, подвинула нахальных девиц, и уселась рядом с ним, парень улыбнулся и поцеловал девушке руку, в знак примирения, а затем шепнул ей на ухо.
-Да ты у меня еще и ревнивица?
-Вот еще, фыркнула она, просто мне сказали не отходить от тебя не на шаг, я под твоей личной защитой.
-А, ну тогда понятно.
Все принялись за еду, только довольный верховный, все сыпал шутками, да сам хихикал как подросток, видимо раньше за ним такого не наблюдалось, потому что, все смотрели на него с удивлением.
Еда была очень вкусная, но девушка все поглядывала, на свою знакомую. Она даже удивилась, как смогла узнать, в этой цветущей, и пышущей здоровьем женщине, ту с которой она познакомилась, в Московской онкологической клинике, в которую возила свою мать.
Алла Григорьевна, лежала с Ивушкиной мамой в одной палате. Женщина была одинокая и со скверным характером, её ни кто не навещал, и не кому было помогать и ухаживать за ней, во время реабилитации. Этим занялась Иванна все равно за мамой ухаживает, так что трудно что ли, незнакомой женщине стакан воды подать, да судно вынести. И так как-то в одну бессонную ночь, когда мама была на сложнейших процедурах, девушке не спалось, и тут с соседней кровати она услышала.
-Иванна, посиди со мной, а то мне очень страшно. Девушка присела рядом с женщиной, и успокаивающе погладила её по руке.
-Вот уже вторую ночь, мне снится какой-то мужчина, что зовет меня в рай, и мне кажется, что я скоро умру.
-Ну что вы, это просто сон, не переживайте все будет хорошо, и вы обязательно поправитесь.
-Да ты не поняла, я не боюсь смерти, и так я уже устала жить в одиночестве, и помереть было бы то самое, что мне нужно, только ведь в рай я не попаду.
-Почему? Разве вы сделали что-то такое ужасное, что Господь не сможет простить? Женщина грустно засмеялась.
-Да детка, жизнь моя дрянь, и не потому что я жила плохо, или в чем то нуждалась, нет наоборот, жила я как в сказке. Я же ведь очень красивая была, и смолоду умела этой красотой пользоваться. У меня всегда были богатые поклонники, самые лучшие любовники, я всегда купалась в роскоши и всеобщем обожании. Мне предлагали замужество, но я смеялась им в лицо, я призирала тех женщин, которые выходили замуж, варили борщи, стирали грязные носки. Потом портили себе фигуру, чтобы произвести на свет вечно орущее существо, на которое они тратят всю свою жизнь и здоровье. Нет, это было ниже меня и их мужья, которые приходили ко мне за сказкой, что не могли получить дома, казалось, пойдут ради меня на все. Но я тогда очень ошибалась, знаешь, что самое ужасное на свете?
-Что? Спросила тогда молодая девушка.
-Это любовь! Да, да эта та самая не нужная любовь, которая пришла, когда мне уже сорок пять стукнуло, но знаешь я и в сорок пять, выглядела на много лучше, некоторых двадцати летних.
Он был младше меня на пять лет, женат и двое детей, и как ни странно, остался равнодушен к моим прелестям, как я не старалась, он ни как реагировал. А я с ума по нему сходила, ревновала его к жене, он меня начал избегать, не отвечал на звонки, и прятался как от чумы.