По ту сторону сияния. Книга первая

Мне всегда хотелось, чтобы кармическая модель работала. Что бы причинно-следственный механизм, придуманный индусами, оказался реальностью. Уж не знаю, что на счет цепи перерождений, но хотя бы внутри одной жизни за проступком должно следовать наказание, а за хорошие дела — поощрение. К сожалению, все это далеко не так. Хотя откуда мне знать что есть наказание, а что поощрение. Но идея смысла жизни в непрестанном улучшении себя, ну или своей души, на самом деле отличная. Конечно было бы весело узнать, что сегодня кто-то предал человечество, бросив его на произвол судьбы, а завтра он переродился баобабом на бескислородной планете. А прилетевшие через миллион лет на эту планету зеленые человечки, нашли бы остатки засохшей древесины и долго бы размышляли о сакральном смысле своей находки. В такой ситуации ведь ужасно не само получение кармического наказания в виде баобаб-преобразования, а отсутствие возможности что-то исправить, измениться, стать лучше. Появись такой баобаб на обычной живой планете, он мог бы расти и развиваться. Со временем, укрыв в своей листве стаю птиц от зноя или послужив каким-то иным целям, стал бы лучше и заслужил новое перерождение, и так далее… по цепочке. В этом на мой взгляд и заключается основная проблема многих людей. Они сами отказываются от возможностей стать лучше, лишают свою жизнь смысла, превращают себя в баобаб на куске камня, даже не становясь им.

Направляясь спать, я все еще не мог выбросить эти мысли из головы. Когда я думал, что всему виной инопланетный корабль все было проще и понятней. Мой мир сводился к нескольким простым правилам выживания. Но если Валера действительно прав, то я очень хочу найти того, кто в ответе за Катастрофу. Не уверен, что смогу как-то исправить ситуацию, но докопаться до правды теперь дело принципа. Надеюсь, это желание никогда не пойдет в разрез с главной задачей: оберегать людей, находящихся в моей зоне ответственности. Сейчас там всего три человека. Валера всегда сам по себе. Он взрослый человек и отвечает за себя сам. Маша пока была для меня чужой. Я слишком мало о ней знал, возможно позже что-то измениться, но не сейчас.

В комнате было темно. Даже когда глаза привыкли, я мог различать лишь смутные очертания предметов. Односпальные металлические кровати стояли вдоль дальней от входа стены. Между ними виднелись высокие силуэты шкафчиков. Все кровати, кроме двух крайних справа, пустовали и их тонкие трубчатые скелеты были различимы даже в такой темноте. Самая крайняя от стены кровать оказалась занята. Вика, похоже, уже спала, завернувшись в один из спальников, которыми нас снабдила Маша. Подойдя к своей кровати, я осторожно, стараясь не производить шума, разделся и стал укладываться. Сетка предательски заскрипела. Вика заворочалась на своей кровати и сонным голосом спросила:

— Марк, это ты?

— Да, я. Спи, все хорошо.

Девушка, что-то сонно бормоча, отвернулась к стене посильнее натянув на себя спальник. Тот не был застегнут как положено. Она просто использовала его в качестве одеяла. Возможно мои глаза совсем привыкли к темноте, а может мое зрение резко обострилось, но в образовавшейся щелке я увидел белую полоску обнаженной кожи. Я не мог заставить себя оторвать взгляд, который скользнул по спине от лопаток вниз, задержался на изгибе бедра и опустился до самой лодыжки. В таком неверном свете я мог многое нафантазировать, но мне показалось, Вика была абсолютно обнаженной под спальником. Мое сердце гулко застучало в груди. Того и гляди разбудит спящую. Я сглотнул, стараясь успокоить свое воображение. Приподнялся с кровати и аккуратно поправил задравшийся край спальника. После чего улегся на кровать и слушал, как удар за ударом мое сердцебиение успокаивается. Я не заметил как уснул.