По ту сторону сияния (СИ)

— Нам нужно подумать. Это очень лестное предложение, но при этом серьезное решение. Нашего возвращения ждут друзья и если мы не вернемся через неделю, будут предприняты серьезные поиски, — я опасался, что мои рассказы о поисках, прозвучали как-то по-детски, но Дилан этого кажется не заметил.

— Да, конечно, подумайте. Завтра я заскочу к вам и обсудим детали, если вы решитесь.

Прежде, чем наша экскурсия закончилась, мы побывали еще в паре цехов по очистке и переработке руды, а так же в цехе, по тонкой очистке какого-то металла. Оказалось, что все добытые из магмы металлы очищаются прямо здесь (теперь понятно, зачем такие размеры завода), а после доставляются автоматическим транспортом в порт, находящийся ста километрами южнее. Оттуда стартуют грузовые челноки каждые два дня. А пассажирские со специалистами или сменной бригадой техников раз в месяц. На ближайшем челноке со сменной бригадой Дилан и планировал отправить кого-то из нас на станцию, как он выразился, для наглядной демонстрации возможностей современных технологий. Старт был назначен на послезавтра.

Дорога обратно проходила через город. Объездная была перекрыта в связи с отправкой грузовиков с грузом в порт. Они действительно передвигались по строго заданному маршруту, и во время их движения выезд на трассу был запрещен. Валера с Машей, кажется во все глаза разглядывали разрушенные здания, к тому же Дилан проводил какую-то разъяснительную работу по поводу того, что и где находилось в Ванкувере до Катастрофы. Я же погрузился в размышления и совсем не замечал происходящего. Для чего нашему индейскому товарищу могло потребоваться отправить кого-то из нас на станцию? Уж точно не из альтруистических соображений. Да и в его желание похвастаться перед нами последними достижениями науки и техники я не верил, хоть он всеми силами и пытался показать именно эту причину. Когда меня уверяют в чем-то так упорно, я начинаю сомневаться в искренности говорящего. Ладно, доберемся до самолета, там обсудим все эти вопросы с ребятами. Думаю, они тоже сделали свои выводы.

С Диланом мы распрощались в салоне его авто. Провожать нас до трапа он не стал. Чему я был рад. А то вдруг еще решит напроситься в гости. Взойдя на борт, ставшего уже родным нам самолета, мы наконец остались одни и могли спокойно поговорить.

— Что вы думаете о нашем знакомом? — начал я.

— У него явно есть скрытые мотивы, — высказал общее мнение Валера. — Он точно не с проста собирается отправить кого-нибудь из нас в космос. Я прямо чувствую, как он врет. Не знаю в чем подвох, но он есть.

То что мой друг всюду видит заговоры я даже не сомневался, но тут и мы с Машей были с ним заодно. Выдвинув немало предположений о причинах такого поступка Дилана мы сошлись на том, что как бы то ни было, а лететь нужно. Это был реальный шанс узнать, что происходит на станции и лучше разобраться в том, куда нас угораздило вляпаться. Вот о кандидатуре диверсанта-разведчика у нас вышел жаркий спор. И победил конечно же я. Был огромный шанс, что меньше, чем через месяц меня, как личности не станет. Вместо меня будет кто-то другой и этого другого, моим друзьям вовсе не нужно дожидаться здесь. Они, после моего отлета, могут спокойно возвращаться домой. За это «спокойно» я кончено получил по-полной и от Валеры и от Маши. От последней дополнительно прилетело за то, что, видимо, ей придется сказать Вике, что та больше никогда меня не увидит. Но после напоминания о моих потенциальных проблемах больше никто не спорил с тем, что лететь должен именно я. Разобравшись с кандидатурой в космонавты мы улеглись спать.