По ту сторону славы. Как говорить о личном публично

У нас был такой контракт, что мы просто не имеем права без них ничего делать. Корпоративы, все остальное – только то, что было от «Камеди». И причем так: позовут – не позовут, выберут – не выберут.

Соответственно, ты попадал туда или не попадал. И опять же, в зависимости от твоих отношений с концертным директором все решалось. Тогда им был Алексей Новацкий, сложный для меня человек.

Поссорилась с продюсером – все, не попадаешь на корпоратив. А корпоративы были разные: и чудовищные, и шикарные. Но с тех пор я всю эту корпоративную деятельность не люблю.

Хотя иногда были нормальные гонорары, иногда – копейки. Однажды я у знаменитых людей отработала новогодний корпоратив за 40 000 рублей. Для новогодних тарифов – это просто мизер.

Это не 15–20 000 евро, столько стоили те, кто работал со мной в кадре. Это спасибо продюсеру.

Наталия Медведева в программе «Эмпатия Манучи»

Но если артисту удается заработать, он все равно скорее всего предпочтет как-то обойти этот разговор. И здесь кроется парадокс: люди хотят богатства, денег, но поскольку в нашей стране нет культуры демонстрации благосостояния, они его прячут. У нас скрывают свою недвижимость, какие-то бонусы, свои счета.

В Америке или Европе проще:

– У меня своя квартира, я ее заработал.

У нас, если девушка едет на дорогой машине, все кругом не думают, что она сама заработала. Все думают совсем другое – вы прекрасно понимаете, о чем я. Поэтому люди стесняются показывать свой успех.

Да и они просто боятся, потому что аферистов кругом – тьма. Помню, прекрасная вдова Олега Табакова, артистка Марина Зудина, рассказывала, как Олег Павлович перед смертью лишился 10 миллионов долларов со счета. Какой-то человек обманом заставлял его подписывать какие-то бумаги и все деньги ушли из семьи.

Поэтому я никогда не спрашиваю напрямую:

– Сколько ты зарабатываешь?

Это нетактичный, хамский вопрос, будто я лезу в чужой кошелек.

Но однажды я спросил Юрия Стоянова:

– «Городок» сделал вас богатым человеком?

И он просто сказал:

– Да.

Люди хотят богатства, денег, но поскольку в нашей стране нет культуры демонстрации благосостояния, они его прячут.

Раздел 2 О борьбе с самим собой и не только

Глава 7 Мечты о славе: благими намерениями на эшафот

Практически у всех героев есть история, которая закалила их характер. Одни сами устраивали себе проверку на прочность – через вседозволенность к страшным зависимостям. Другие получали испытание из рук каких-то других, может, внеземных сил. И я хочу об этом поговорить.

Тяжелые и трудно излечимые болезни – тоже довольно закрытая до недавних пор тема. Сегодня есть фонды помощи, хосписы, организации, куда можно обратиться с надеждой на жизнь. А раньше – темный дремучий лес и почти полное отсутствие какой бы то ни было информации. Мне страшно думать о том, что чувствовал человек 20–30 лет назад, которому впервые озвучили его диагноз.

Хотя несмотря на то, что сегодня большой выбор: к какому врачу обратиться и где проходить курс лечения, – все равно страшно узнать о том, что ты болен, сложно принять это.

Почему я? Что делать? Стоит ли рассказывать об этом близким?

И снова мы упираемся в тему доверия, когда человек задумывается: а может, все-таки лучше не говорить, чтобы не расстраивать и не тревожить? И если он встает на этот путь – из лучших, конечно, побуждений – он берет все бремя борьбы на себя. И тогда близкие, родные, любимые не смогут оказать ему той поддержки, которая бы очень пригодилась.

Но я понимаю звезд. Когда беда касается известного человека, журналисты слетаются словно коршуны – сенсация! Еще с фотоаппаратом подловят так, что на снимке вы будете выглядеть максимально отвратительно, после чего приложат фотографию к сопроводительному тексту совершенно левого эксперта о том, какая выживаемость при данном диагнозе. «Друга семьи» тоже вовлекут в авантюру, и он обязательно передаст прессе инсайдерскую информацию.