По ту сторону смерти

Каким-то образом фотография Сандры Джарвис, сделанная с видеозаписей на Центральной Станции Ньюкасла, потерялась, и никто не мог ее найти. Сторонник теории заговоров увидел бы в этом доказательство, что кто-то пытался саботировать их расследование, но Брэдшоу знал, что, скорее всего, это произошло из-за человеческой ошибки или некомпетентности.

Он уже давным-давно перестал пытаться получить ответ, когда на его стол, наконец, приземлился коричневый конверт с маркой Ньюкасла: прошло уже так много времени, что он уже понятия не имел, что это. Он открыл его и обнаружил бланк с поздравлением и копию фотографии, кто-то все-таки сумел ее найти.

Мужчина внимательно рассмотрел фотографию.

― Да чтоб мне провалиться.

***

Том сел в кресло, взял местную газету и изучал первую полосу, пока пил свой кофе. Это была газета, на которую он работал шесть лет, прежде чем переехал в Лондон ради недолгой, насыщенной событиями работы на таблоид. Который только открыл для него целый новый мир проблем, которые, в конце концов, привели его обратно в его родное графство. То было менее трех лет назад, но казалось, что прошла целая жизнь. Он через многое прошел с тех пор.

Этим утром на первой полосе «Вестника Дарема» красовалась фотография Фрэнка Джарвиса. Он сказал Тому, что собирается посетить открытие нового общественного центра, даже хоть он находился не на его участке, и он не имел никакого отношения к его строительству. Джарвис надеялся перехватить местного журналиста и заставить его написать еще одну статью о Сандре, похоже, он в этом преуспел.

Джарвис смотрел со страницы под словами: «Политик взывает о помощи в поисках пропавшей дочери». Том был журналистом, а не редактором, но он мог различить дерьмовый заголовок, когда с таким сталкивался. Все выглядело так, будто Сандра поехала на несколько часов на шоппинг и не вернулась вовремя к чаю. Типичный Малколм. Бывший редактор Тома не потерял своей способности лишать истории блеска, превращая их в мягкие рассказы о местных неудачах. Он сомневался, что это побудит кого-либо прийти на помощь.

Том сложил газету пополам и бросил ее на стол, оставив Фрэнка Джарвиса смотреть не него в упор, пока он допивал свой кофе.

Он ничего не слышал от Энни Белл с момента их встречи в парке. Том долго и тщательно обдумывал свой следующий шаг. Он размышлял о национальной правовой системе, сложностях бюрократии и о том, как все это длится годами, пока люди страдают. Он прошелся по всем доказательствам, которые скопил против Энни Белл и о том, что адвокаты Энни Белл могут с ними сделать. Он размышлял о том, как они могут отбиться от всех улик, ставя под сомнение достоверность всего, что он нашел, и его мотивы, учитывая, что ему платила семья.

Только, когда он все это много раз изучил, он, наконец, поехал к ней домой.

― Нам надо поговорить, ― сказал ей Том, когда она открыла дверь.

― Чего вы хотите? Вы решили?

― Да, Энни, я дам вам шанс, ― сказал он ей,― лучший шанс, который вы можете получить.

Прежде чем Энни успела ответить, из сада позади дома раздался крик: «Мама!» Энни повернулась и позволила ему следовать за собой в дом. Как он и ожидал, дом был большим с изящной, дорогой мебелью. Когда они дошли до сада, он показался ему бесконечным, там были три отдельные зоны лужайки, деревьев и кустов, клумбы и отдельные игровые площадки для детей.

― В чем дело? ― спросила Энни.

― Холли кусается, ― сказала младшая девочка, готовая вот-вот разразиться слезами.

Поначалу Том подумал, что она имела в виду старшую девочку, которая сидела на качелях на втором участке газона, а затем он увидел лабрадора, который бегал вокруг и пытался укусить старшую девочку за ноги, пока она раскачивалась взад и вперед.

― Прекрати, Холли! ― закричала Энни, и собака сразу же повиновалась, убежав в дальнюю часть огромного сада.

Казалось, что даже собаки делали то, что им говорили, когда повелевала Энни Белл.

Когда дети успокоились, она повела его обратно внутрь дома.

― Продолжайте, ― сказала она ему.

― Идите в полицию, ― сказал он, ― и спросите детектива, Йена Брэдшоу. Он знает все о деле Ребекки Холт. Это не займет много времени.

― Что не займет?

― Ваше признание.

Она резко выдохнула, ее голос стал выше и сочился вызовом.

― Никто не поверит, что это была я, ― сказала она ему, ― я могу объяснить штраф.

― Нет, не можете, Энни, ― сказал он ей, ― и теперь я все знаю. Вы сами мне рассказали. Я знаю все, что вы сделали.

― Я рассказала вам, потому что вы хотели понять. Вы хотели работать на меня.

― Я солгал, Энни. Люди лгут: как вы солгали о работе. Вы придумали эту вакансию и предложили мне ее, чтобы купить меня.

― Я предложила ее вам, потому что подумала, что вы другой, но теперь я вижу, что вы не лучше, чем другие журналюги, с которыми мне доводилось иметь дело. Что бы вы ни утверждали, я вам рассказала, я буду отрицать каждое слово. Я скажу, что это все фантазии и ничто из этого не правда. Мой муж убил Ребекку Холт. Его судили и приговорили, конец.

― За исключением того, что у меня есть ваше полное признание, ― сказал он ей. ― Я записал его.