По ту сторону смерти

― Он может не захотеть сознаваться в преступлении, которого не совершал, так что он никогда не сможет подать на досрочное освобождение, и ему придется отбыть полный срок.

― Пожизненный, ― согласился Белл, ― что в моем случае равен двадцати четырем годам, согласно постановлению суда. Я отбыл два, так что осталось только двадцать два, ― пылко произнес он. ― Мне будет пятьдесят шесть, когда я выберусь отсюда, если предположить, что я до этого удобненько не умру, что весьма вероятно.

― Но вы не признаете за собой вины?

Белл покачал головой.

― Так значит, вы застряли здесь.

― Попался в дилемму невинного человека, ― и он фыркнул, ― со мной бы обращались куда лучше, как с признавшимся убийцей, чем с мужчиной, который продолжает утверждать о своей невиновности. Даже мой адвокат посоветовал мне сказать, что я сделал это.

― Вы никогда не задумывались воспользоваться его советом?

― С чего бы? Я не убивал Ребекку.

― Так говорите вы, но ваши адвокаты должны иметь причины побуждать вас признать вину.

― И эти причины не имеют никакого отношения к справедливости.

Когда он понял, что Том не понимает, он пришел в раздражение.

― Им не важно, виновен я или нет. Они просто думают, что у нас больше нет вариантов. Власти не позволят мне подать на апелляцию против обвинительного приговора или длительности срока. Недостаточно улик, чтобы опровергнуть приговор, а обычный срок за убийство ― пожизненное, размер которого определяется на усмотрение судьи и через какое-то время пересматривается комиссией по досрочному освобождению.

― Но вы не можете подать на досрочное, ― напомнил ему Том, ― только если не признаете вину.

― Именно, ― ответил Белл, ― и вот почему у меня вышла размолвка с моими адвокатами. Я спросил их, каковы мои варианты, а они сказали: «У тебя их нет, так почему бы просто не признать вину и узнать, возможно ли досрочное освобождение».

Затем Белл изобразил спокойный голос своего адвоката

― «Не то, чтобы ты убил кучу людей, Ричард. Это было преступление на почве страсти. Если ты признаешь это, в целом, вероятно, отбудешь всего девять или десять лет. Ты уже отсидел два».

Выражение лица Белла все за него сказало. Его команда юристов была тупицами, которые не понимали, что два уже отбытых года были адом на земле, и, что еще семь лет покажутся вечностью.

― Я не могу понять вашего нежелания этого делать, но, ― Том выбрал свои следующие слова тщательно, ― девять лет лучше, чем двадцать четыре. Если вы не признаетесь в убийстве, комиссия по досрочному освобождению никогда не порекомендует отпустить вас. Вы будете...

― Официально классифицирован, как отрицающий совершение убийства, ― ответил Белл. ― Я должен держать голову опущенной, может пройти курсы в открытом университете, проявить внезапный интерес к Богу. Если я буду вести себя как образцовый заключенный, тогда смогу выйти отсюда через семь лет, если приму ответственность за свои поступки и признаюсь в своем ужасном преступлении. Просто скажи слово и отбудешь лишь треть, ― сухо добавил он, ― но, если я продолжу отстаивать свою невиновность, буду сидеть по полной программе. Так что предположим, что я признаюсь, что убил Ребекку, гипотетически.

― Гипотетически, ― согласился Том.

― Что тогда? Что со мной случится?

― Вы отбудете остаток срока, а затем выйдете на свободу.

― Куда я пойду? Что буду делать?

― Вы пойдете домой: если допустить, что жена вас пустит. Что вы будете делать, потом зависит от вас.

― Вот где вы ошибаетесь, Том. Это зависит не от меня. Я знаю, что Энни примет меня обратно, но у меня не будет работы: я не смогу ее найти. Не так много компаний, обладающих репутацией, принимает на работу убийц, и я не думаю, что мой тесть принимал таких обратно, даже, если и хотел.

― Вы были его директором по продажам?

Белл кивнул.

― Что скажут его клиенты?

― Я не говорю, что будет легко...

― Легко? Нереально.

― Но... ― Том запнулся, ― лучше, чем это?

Было такое ощущение, что Белл не слышал его.

― Чем я буду заниматься всю оставшуюся жизнь? Прогуливаться в парке каждый день, ходить в библиотеку, читать еще больше книг, затем может встречать моих девочек из школы?

И он усмехнулся, но не радостно.

― Вы можете себе представить взгляды на игровой площадке? Давайте посмотрим в лицо фактам: моя жизнь кончена, как только я скажу, что сделал это.

― Я не уверен, что у вас есть альтернативы.