По ту сторону смерти

Шторм сидел на скрипучем стуле за хлипким складным столиком, на котором лежала фотография, пил жидкий кофе и закусывал безвкусным диетическим сандвичем — отвратительная британская бурда из креветок, персиков и укропной горчицы, — купленным в аптеке Бута[21], а в перерывах между жеванием и глотанием дышал по индуистскому методу пранапатишты, которому его обучила в Биг-Сур одна хорошенькая блондинка. Она сказала, что это помогает вдохнуть жизнь в зримый образ кумира.

На фотографии Дьюк был запечатлен в полный рост, лукаво улыбающимся из-под полей потрепанного стетсона, с винчестером в руке. Это был рекламный кадр из «Хондо», фильма, который так любил Ричард Шторм: по ходу действия из-за горизонта появлялся странствующий ковбой и спасал женщину с ребенком. Шторм получил фотографию в девять лет, но она выглядела как новенькая.

Шторм считал Уэйна своим крестным отцом. Ведь фамилией он был обязан именно ему. Отец Шторма, Джек Моргенштерн, в конце сороковых оставил принадлежавшую семье галантерейную лавку в Бруклине и подался на Западное побережье. В Голливуде Моргенштерна — очевидно, за его природное обаяние — сократили до Штерна[22]. В титрах к фильмам, где он появлялся в эпизодических ролях — гангстера, официанта-латиноса, торговца попкорном из «Незнакомцев в поезде», орущего: «Не проходите мимо!» — уже значилось: Джек Штерн. Наконец удача улыбнулась ему. Получив роль Кейда в фильме «Хондо», он отправился на съемки в богом забытое мексиканское захолустье.

Дьюку новичка представил Джеймс Арнесс, еще одна знаменитость, занятая в фильме. Это произошло на съемочной площадке, в пыли, среди кактусов, камер и холщовых шезлонгов. Уэйн — находившийся в ту пору в средней стадии скандального бракоразводного процесса, — в облачении индейца-разведчика, стоял в окружении мокрых от пота гримеров и помощников режиссера. Когда Арнесс окликнул его, он подошел к ним фирменной «уэйновской» походкой, вальяжной и вместе с тем какой-то легкой, танцующей, скользнул фирменным «уэйновским» взглядом по далекой линии горизонта и добродушно протянул руку, которую отец Шторма с подобострастием пожал.

— Дьюк, познакомься, это Джек Штерн, — сказал Арнесс.

Уэйн оценивающе посмотрел на молодого актера и с интонацией, выдававшей уроженца Среднего Запада, произнес:

— Тебе больше подходит Шторм.

Так Джек Штерн стал Джеком Штормом. Под этим именем он появился в «Хондо», и в «Рио-Гранде», и во всех следующих фильмах с его участием.

Потом было многое другое — жесты, мимика, выражения. Ричард Шторм унаследовал их от Джона Уэйна через своего отца, который до конца своих дней старался подражать великому Дьюку. И была еще эта фотография, которую Дьюк подарил Ричарду на его девятый день рождения. Дарственная надпись гласила:

Дорогой Рик, живи честно, стреляй метко, ходи с высоко поднятой головой — с днем рождения. Твой друг, Джон Уэйн

Ну хорошо, черт с ней, с «меткой стрельбой» — было не совсем понятно, что подразумевается под самой стрельбой в современном контексте, — но в остальном напутствие звучало совершенно недвусмысленно, и теперь, много лет спустя. Шторм особенно отчетливо ощущал его бремя. Он понимал, что после развода жил не очень честно, не смея поднять голову. То наркотики, то женщины, с которыми он вел себя низко и недостойно. Сомнительные сделки, из-за которых он терял друзей. У него даже появилось любимое выражение: «Я не только плаваю с акулами, но и сплю с пираньями». Большой человек, нечего сказать. В последнее время он ничего подобного не говорил.

Потому что расплата не заставила себя долго ждать. Шторм отлично помнил то страшное сентябрьское утро. За несколько дней до этого он в кокаиновом угаре кувыркался в постели с какой-то бабой, которая надеялась получить у него работу. Неловко перевернувшись, он упал с кровати и раскроил башку, ударившись об угол видеомагнитофона. Отлежавшись в больнице «Сидарз-Синай», он — с перевязанной головой, серый, как привидение, — отправился в Уэствуд, где в кинотеатре Манна должна была состояться премьера его нового фильма «Адское пламя». Выйдя из машины, он остановился перед гигантским рекламным щитом. Циклопическая, размером с двухэтажный дом, фигура Джека Николсона в океане огня, который, казалось, вот-вот сожрет и его, и сам щит. И надпись огромными шестифутовыми буквами:

ПРОДЮСЕР РИЧАРД ШТОРМ